Император Вечерних Звёзд

Я уверен, Уайтчепел изучал своих жертв, отыскивал тех, у кого не было семьи, с сомнительной репутацией и изгоев общества. Уверен, он и не думал, что у одной жертвы в защитниках может быть такой кошмар.

— Имена, — требую я.

Он перечисляет. Семь женщин с мечтами и интересами. Семь женщин, которые просто пытались пережить ад, которым может стать старшая школа смертных.

Я хожу вокруг него, собираясь забрать мудака в Потусторонний мир. Там есть создания, которые могут продолжить с ним веселиться. Но больше хочу, чтобы Калли узнала, что с ним случилось.

— Ты совершил ошибку, преследуя Каллипсо Лиллис. Совершил ошибку, преследуя других девушек, и будешь расплачиваться за это всю оставшуюся жизнь, начиная с этого момента. — Он хнычет. — Ты получишь еще восемь травм, по одной на каждую девушку. Я джентльмен, поэтому позволю тебе выбирать какую конечность сломать или отрезать.

Следующий час проходит в брызгах крови и криках. Когда я заканчиваю наносить раны, дыхание Уайтчепела становится поверхностным, а веки опускаются. У каждого человека свой порог боли, и этот мудак достиг своего.

Я вытираю нож и убираю его.

— Ты понимаешь, что стоишь на распутье, — говорю я. — Два варианта: я могу продолжить твои мучения или ты сдашься… Сможешь исповедаться, покаяться и жить так, как посчитает закон, или же жить так, как считаю нужным я. И точно знаю, что для тебя лучше.

Как и Уайтчепел.

— Я сдамся, — шепчет он.

Я осматриваю его сверху вниз и обратно.

— Я магически свяжу тебя с твоим словом, и если ты нарушишь его… черт, если сделаешь что-то, что меня не устроит — я узнаю.

Необходимости подробно описывать угрозу, нет. Усилившийся аммиачный запах дает понять, что Уайтчепел думает об этом.

Я выпрямляюсь.

— Кто ты? — шепотом спрашивает он.

Я долго смотрю на него, а затем принимаю решение, материализую визитку в ладони и кладу ему на колени. С тем же успехом можно было сообщить властям, что я сделал за них всю грязную работу.

Я перешагиваю пальцы Уайтчепела, лежащие на полу, словно рис на свадьбе. А затем ухожу.

Глава 18 Под перуанским небом

Март, 7 лет назад

Перуанское ночное небо укрывает нас с Калли, когда мы заказываем ужин в кафе на открытом воздухе. Я должен забрать пару фунтов проклятого золота от одного из местных клиентов, а Калли должна прятаться в общежитии, как хорошая маленькая сирена, но мы не любим, делать то, что должны. У нас всего пару часов на веселье, прежде чем мне нужно вернуть ее обратно в Академию Пил. Можете звать меня чертовой феей-крестной.

— Итак, когда мы собираемся провести сделку? — спрашивает Калли.

Она хотела сказать я собираюсь.

Я откидываюсь на спинку, закинув ногу на ногу, и оцениваю Калли, которая слишком хочет быть вовлеченной в нездоровую сторону моей жизни.

— Всему свое время, ангелочек.

Калли кивает и смотрит через улицу. В ее глазах появляется блеск интереса. Я следую за ее взглядом, а затем едва не начинаю стонать. Напротив нас — магазинчик для туристов, торгующий всевозможными яркими футболками с изображениями лам и Перу. Стопки одеял из шерсти альпаки лежат на прилавке перед магазином, украшенным резными тыквами. Шаткие стенды с брелоками и открытками, словно часовые, охраняют вход. И все это для Калли.

Ее любопытство прерывает официантка, которая ставит перед нами тарелку местной курицы с картофелем и шашлык из бычьих сердец. Мгновение спустя приносят напитки, янтарная жидкость блестит под фонарями. Калли смотрит на еду и выглядит немного расстроенной. Я заказал для нас обоих

— Я когда-нибудь тебя подводил? — спрашиваю я, потому что сам предложил попробовать ей pollo a la brasa[2] и чичу[3]. Калли с неохотой пробует новую и необычную еду.

Она хохочет.

— Ты всерьез ждет от меня ответа?

В ответ я беру свой напиток, слабо улыбаясь. Кожа Калли начинает светиться, сирена жаждет выйти на поверхность. Но затем Калли краснеет, и все это так восхитительно. Как же мне нравится соблазнять ее темную сторону. И как нравится наблюдать за ее желанием ко мне, даже когда я не могу и не хочу действовать.

Чтобы скрыть смущение, она берет напиток и делает большой глоток. Через секунду чуть не задыхается.

— Алкоголь? — хрипит она.

— Естественно, ангелочек, ничего удивительного. — Уже не в первый раз я даю ей алкоголь. Что сказать, я не ангел.

— Что это такое? — спрашивает Калли, делая второй осторожный глоток.

— Чича.

— Что такое чича? — раздраженно спрашивает она.

Я беру шашлык с тарелки и отрываю кусочек мяса.

— Лошадиная моча.

Калли бледнеет.

Она человек! Если бы я мог вернуться назад во времени, ударил бы молодого себя за то, что сокрушался из-за судьбы. Быть с ней — самое веселое времяпрепровождение.

— Перуанское пиво, — говорю я ей примирительно, — и явно не из лошадиной мочи.

Калли гладит стакан.

— Из чего оно сделано?

— Из забродившей кукурузы.

— Хм-м-м, — Калли делает еще один глоток. Затем еще. Моя девочка. — А что насчет еды? — спрашивает она, акцентируя внимание на тарелке.

— Тоже не из лошадиной мочи.