Император Вечерних Звёзд

Так что магией я маскируюсь, и если бы Калли сейчас проснулась, увидела бы пустую комнату. Но я еще здесь. Каждый раз, когда заканчивается вода в стакане, я наполняю его. Как только она сбрасывает покрывало, я понижаю температуру в комнате, а когда начинает дрожать — поднимаю. И слежу, чтобы рядом с кроватью всегда стояла тарелка дымящегося супа.

И глубокой ночью, через несколько часов после того, как должен был уйти, меня впервые озаряет… Я люблю Калли. Эти три слова, полностью укрепившись, всплывают в голове.

Я люблю ее.

Это не магическая связь, которую мне навязали и даже не романтика. А самая настоящая любовь до мозга костей. Любовь до гробовой доски. Не похоть, не эгоизм и не мелочь. Поэтому я остаюсь в комнате Калли, а не ухожу собирать долги или править царством, ведь не могу уйти, зная, что Калли больна и одинока. Поэтому же я убегаю каждый раз, когда Калли подбирается слишком близко к эмоции, которая больше меня — больше самой ночи — а я хочу дать ей то, чего не будет рядом со мной — быть подростком.

Любовь к сердцу и уму Калли, к ее лицу и телу.

Я уже давно знаю, что влюблен, но до этого момента не признавал чувства. И даже не понимал, что эти три слова, которые люди бросают невзначай, созданы, чтобы объяснить эту глубокую и бесконечную эмоцию.

Милостивые боги, я люблю ее.

Глава 16 Корона из светлячков

Декабрь, 8 лет назад

Ветра у берегов острова Мэн хлещут по нам с Калли, стоящим на краю территории кампуса. За низкой стеной рядом с нами земля обрывается, и штормовое море снова и снова бросается на скалы. Калли смотрит на лужайку, разглядывая своих сверстников, перемещающихся между общежитиями Академии Пил и замком.

— Они не видят нас, — говорю, походя ближе. Приходится скрывать свое присутствие в качестве меры предосторожности, потому что я вращаюсь в опасных кругах и не могу позволить разгневанному клиенту навредить Калли, из-за того, что увидел меня с ней. — Но, тебе ведь всё равно, да?

Я видел, как эти маленькие засранцы относятся к ней. Она слишком хорошенькая, чтобы смешаться с толпой, но студенты неплохо притворяются, что ее не существует.

Она отступает.

— Что это значит?

Я вновь приближаюсь.

— Бедная Калли. — Я надуваю губы. — Всегда на обочине, всегда смотрит со стороны. — Я прекрасно понимаю, что дразню ее. — Скажи мне, ангелочек, — продолжаю я, — как кто-то вроде тебя, в конечном счете, оказалась изгоем? — В моем случае — это очевидно. Я считался бессильным фейри, а Потусторонний мир презирает таких существ. Но Калли веселая и привлекательная. Даже не любя ее, я бы знал, что она из тех, у кого полно друзей.

— Почему мы вообще говорим обо мне? — спрашивает она, смущенно заправляя прядь волос за ухо.

— Потому что иногда ты меня поражаешь.

…Чаще, чем иногда…

Она сглатывает и бросает взгляд на лужайку.　

— Это не из-за них, а из-за меня. — Прикусив внутреннюю часть щеки, она ковыряет носком землю. — Трудно притворяться нормальной после… ну, ты в курсе. — Я хочу сказать, что глупо жалеть о смерти отчима, но, возможно, во мне говорит кровь фейри. Я не зацикливался на убийстве отца. Боги знают, что этот мир лучше без него. — Думаю, мне нужно вернуть прежнюю жизнь, прежде чем заводить друзей, — продолжает она. — Настоящих друзей.

Эта искренность успокаивает меня. Какого хрена мир так жесток к ней? Она не должна страдать из-за того, что какой-то монстр ранил ее. Не так должен быть устроен мир.

Я касаюсь ее подбородка, изучая лицо. Если бы мог, я бы избавил ее от боли. Но кое к чему не может прикоснуться даже моя магия.

— Как насчёт того, чтобы я сделал тебя королевой на ночь? — спрашиваю я.

Прежде чем у нее появляется шанс ответить, я освобождаю магию, призывая из темноты светлячков. Один за другим они пролетают над моим плечом, направляясь к растерянной Калли. Светлячки кружат рядом, прежде чем сесть ей на голову.

— У меня жуки в волосах, — говорит она.

— У тебя корона, — ухмыляюсь я и прислоняюсь к каменной стене.

Однажды ты наденешь другую корону…

Один из светлячков выскальзывает из волос, падает на шарф и заползает под него, а после под рубашку.

— О боже! — Калли округляет глаза, а я изо всех сил стараюсь не рассмеяться.

— Озорные жучки, — ругаюсь я, — держись подальше от хорошенькой груди человека.

Я достаю жука, игнорируя множество неуместных мыслей, когда костяшками пальцев касаюсь мягкой кожи Калли. Я выпускаю светлячка, и вместе мы наблюдаем, как он возвращается обратно в волосы.

Калли начинает смеяться. Она хочет сломить меня. Я влюбился в темноту этой женщины, в ее боль и уязвимость. Но когда она смеется… именно тогда я понимаю, что действительно потерян.

— Дес, ты пытаешься меня подбодрить? — спрашивает она.

Я беру руку Калли.　

— Пойдем отсюда. Ты голодна? — спрашиваю я. — Ужин за мной.

— Ужин с тебя? Как интересно…

Боги всемогущие, если бы уже не любил ее, влюбился бы прямо сейчас.

— Ангелочек, думаю, из тебя ещё может получиться фейри.

Глава 17 Мишень

Январь, 7 лет назад