Императорская любовь

Ну что же, здравствуй кабинет. Немудрено, что Катерине не очень-то нравилось здесь работать. Помещение конечно просторное, но какое-то здесь всё излишне массивное, из тёмного дерева — мрачное, давящее. Явно мужское, изначально создававшееся на многие века.

Осмотр я начала с поверхностей стола и открытых полок. Мелкие записки, напоминания, книги по магии, в которой я ни чёрта не понимаю. Отложила их для более детального изучения вопроса. Нашёлся тут и толстенный талмуд, оказавшийся чем-то типа амбарной книги с… О, чудо! С такой знакомой двойной системой бухгалтерской записи, а-ля дебет и кредит. Катерина всё же ввела здесь земной метод учёта доходов и расходов. Но вот обидно, ничего личного или как-то связанного со всем, произошедшим здесь ранее, так и не обнаружилось. По крайней мере, на первый взгляд.

Зато я в полной степени ощутила серьёзную нехватку освещения. Спустя минут сорок у меня начали побаливать глаза от напряжения. Во времена, когда магия была вполне активна, владельцы кабинета наверняка зажигали плярисы, добавляя света, но это было тогда, а сейчас… Сейчас, я боролась с желанием покинуть это унылое, мрачное место, разрываясь между этим соблазном и необходимостью продолжать поиски.

Стук в дверь заставил меня с надеждой взглянуть на вышедшую в помещение Арлетту.

— Лошадей для прогулки я подобрала, — отчиталась девушка. — Вилар сказал. что обед уже готов и его с минуты на минуту подадут в оранжерею.

Хм… Вилар… Да, теперь я тоже знала, кто это. Но и она шустрая, уже со здешними слугами перезнакомиться успела. И никакой спеси, а ведь графиня же! И главное, я её буквально обожаю, за принесённую новость об обеде. Так можно смыться отсюда под вполне благовидным предлогом. А потом, когда немного отойду, можно будет и продолжить поиски того, сама не знаю чего.

— О, это чудесная новость! Идём!

Путь до оранжереи Арлетта тоже вызнать уже успела. Ну прямо-таки не служанка, а кладезь полезных талантов! Вот если она меня ещё и верхом ездить научит, то совсем ей цены не будет.

Оранжерея произвела на меня неизгладимое впечатление. Как там писалось в книге? Создатели земных ботанических садов умерли бы от зависти, увидев это чудо? О, да! Именно так!

Строение это, мягко говоря, было огромным. Деревца перемежались с кустиками, промеж ними произрастали самые разнообразные травы и цветы, кое-где вились лианы, и всё это великолепие цвело, распространяя вокруг головокружительные ароматы. Ну и дорожки тут имелись, выложенные каким-то гармонирующим по цвету с окружающей зеленью камнем. Они петляли, нет-нет да скрываясь из вида за очередным поворотом. Иногда на пути встречались удобные ажурные лавочки со спинками.

И вот мы уже достигли места нашего обеда, где нас явно с волнением поджидала едва ли не четверть имеющейся во дворце прислуги.

— Здесь великолепно! — невольно выдохнула я, окидывая взглядом накрытый стол и не без любопытства озираясь по сторонам.

— Рады, что угодили, миледи, — белозубо улыбнулся Стефан, тот самый седовласый, оказавшийся домоправителем, как выяснилось из рассказа Витаэля.

— Благодарю вас, можете быть свободны, дальше мы справимся сами, — произношу я, замечая промелькнувшее на лицах прислуги облегчение.

Ну да, они не привыкли слишком выслуживаться, ведь в этом доме всегда царили довольно демократичные взгляды на отношения слуг и хозяев.

Дождавшись, когда посторонние уши и глаза удалятся, я с удовольствием принялась за дегустацию шедевров здешней кулинарии, кивнув Арлетте, чтобы присоединялась. Благо та и не подумала ломаться, тут же приступив к трапезе. А наготовили они куда больше, нежели просто что-то мясное и гарнир. Здесь были и рыба, и мясо, и соления, и десерты с напитками.

Промежду делом задаю девушке вопросы о её семье, да и вообще о прошлой жизни. Та отвечала сразу, без малейших раздумий. Успела даже вскользь рассказать о своих путешествиях.

— А что тебе известно обо мне? — интересуюсь я.

— Немного. Ведь ты не из нашего мира, хотя и принадлежишь к одной из самых… известных и древнейших семей, — тут же отозвалась она.

При этом на словах «одной из самых», она на мгновение запнулась, словно выбирая выражение потактичнее.

— А если не юлить? Арлетта, давай сразу договоримся. В нашем мире не любят кулуарных игр словами, там ценят честность и прямоту, пусть порой и не самую приятную. Если мы наедине, говори всё как есть, не таясь. Хорошо?

— Хорошо, — смущённо улыбнулась девушка.

— Так что ты хотела сказать, но не решилась? — напомнила я. — Про мою семью.

— Женщины вашего рода скандально известны своими неподобающими желаниями и стремлениями, — уткнувшись взглядом в тарелку, негромко произнесла она.

— Ты так считаешь? — удивилась я, никак не ожидая такой закостенелости во взглядах от той, что с лёгкостью решилась сменить жизнь в довольстве на работу прислугой — и кстати с удивительной быстротой, явно несвойственной здешним миледи, нашедшей общий язык со слугами.

— Нет, так считают при дворе.

— Ну, вот и чудесно! А то я уже подумала, что мне достался в компаньонки этакий синий чулок.