Императорский Балтийский флот между двумя войнами. 1906–1914 гг.

Вдруг один офицер обращается ко мне и говорит: «Да ведь ваша собачонка слепая». – «Как слепая, – вскричал я. – Мы ее со всех сторон осматривали, и все было в порядке». Попросил доктора ее осмотреть. «К сожалению, – говорит, – на обоих глазах катаракты». Еще иметь хорошую собаку – это куда ни шло, но иметь слепую – уже было явно ни к чему. Все стали советовать завтра, рано утром, ее отвести обратно в питомник и потребовать три фунта обратно. Так я и поступил. Но хозяин питомника совсем не собирался мне возвращать деньги. Сказал, что я ведь осматривал пса, и он мне понравился, и это было мое дело, что я взял такого, у которого катаракты. Конечно, можно было бы поднять скандал, и, наверно, его заставили бы вернуть деньги. Но устраивать скандал не хотелось, да и времени не было для хождения в полицию и еще неизвестно куда, так как мы в полдень должны был уходить в море. Оставалось только вернуть моего бедного пса и торопиться на шлюпку.

Впрочем, я потом не слишком был огорчен, что остался без собаки, так как Эссен и Попов натерпелись много всяких неприятностей со своими псами. Те действительно всюду пачкали, и это было страшно неприятно.

Перед уходом из Портсмута адмирал получил телеграмму из Петербурга, в которой ему предписывалось зайти в Киль, что не входило в наше расписание. Как потом говорили, кайзер Вильгельм сообщил нашему морскому агенту, что он очень сожалеет, что русские корабли, посетив порты почти всех стран, не зашли в немецкие. Тот сообщил морскому министру, который, в свою очередь, доложил государю, и нам было предписано зайти в Киль.

В Киле мы были встречены с подчеркнутой торжественностью. В бухте, вытянувшись в одну линию, стоял весь германский флот. Нам было указано встать на якорь в самой глубине, что в смысле сообщения с городом было гораздо удобнее. Поэтому всем кораблям пришлось пройти вдоль линии немецких судов. При этом взаимно отдавались соответствующие почести.

Если это, с одной стороны, было любезностью, то с другой, мы оказывались запертыми германским флотом.

Главнокомандующий над флотом был принц Генрих Прусский. Сразу же начались визиты и приглашения. Всеми германскими офицерами было проявлено большое старание оказывать нам всевозможное внимание. Выходило, что здесь мы встретили гораздо большее радушие, чем в странах, с которыми были связаны политически.

То и дело на наши корабли приезжали офицеры с немецких кораблей и приглашали к себе или на берег провести время в какой-либо пивной. Сидя с нами за бокалами вина, они всегда переходили на политические темы, точно в их задание входило выяснить настроение офицеров в отношении Германии.

Я как-то съехал на берег с несколькими нашими офицерами, и мы попали в какую-то пивную, которая привлекла нас тем, что все стены были завешены разными деревянными часами, которые на разные лады били. Куковали кукушки или звонили колокольчиками. Это было забавно, и шуму много, что, очевидно, немцам нравилось. Не успели мы расположиться за одним из столиков, как к нам подошел немецкий морской офицер, представился и просил разрешение сесть за наш столик, в чем мы ему никак отказать не могли, хотя и находили скучным. Сейчас же начались бесконечные разговоры, что немцы любят русских, что мы соседи, что мы должны жить в дружбе и т. д. Мы с ним вполне соглашались и старались перевести разговор на то, что происходит на сцене и на качество пива. Сначала это удавалось плохо, но когда наш немец достаточно нагрузился пивом, то понемногу отошел от политики и перешел на более житейские темы. Тогда мы с ним стали большими друзьями и даже его привезли на корабль, и он у нас проспал ночь.

Наше пребывание в Киле закончилось большим приемом на флагманском корабле принца Генриха. На него были приглашены – адмирал со штабом, все командиры и по несколько старших офицеров. Прием прошел очень гладко, и все остались вполне удовлетворенными. Впоследствии же мы слышали разговоры, что этот прием имел большое политическое значение и был своеобразным давлением на то, чтобы был подписан новый торговый договор, не слишком выгодный для России. Расчет был таков, что если произойдет задержка в его подписании, то будет сделан намек, что в данный момент пять русских кораблей находятся в руках немцев и они не будут выпущены до подписания договора. Действительно, в момент приема русские корабли не только были заперты, но и обезглавлены, так как весь высший командный состав был в руках немцев. Если это так, то грош цена была немецкому радушию.

В общем же, мы хорошо провели время в Киле, и даже нам был показан порт. Старинный город был очень интересен. Все в нем напоминало времена, когда корабли Ганзейского союза вели оживленную торговлю со всем миром.

В смысле военном Киль, со своей прекрасной бухтой для стоянки целого флота, должен был служить прекрасной базой, из которой немцы в случае войны с Россией будут действовать против Балтийского флота.