Императорский Балтийский флот

Наблюдая тогда жизнь русского народа на необъятных пространствах России, я задавал себе вопрос: в чем счастье? В этой ли спокойной монотонной жизни, в примитивных условиях или в вечной сутолоке и погоне за прогрессом в больших центрах Запада? Конечно, прогресс, цивилизация – все это необходимо, особенно при все растущей численности населения, но раз нам дана лишь короткая жизнь, не приятнее ли было бы ее провести в спокойствии и ближе к природе? Теперь, когда все так изменилось в России и так изуродовано, воспоминания о прежних условиях жизни в ней как‑то особенно дороги душе.

Когда совершаешь длинный путь по железным дорогам и утомляешься мелькающими видами, интерес сосредотачивается на том, чтобы хорошо поесть. Наш поезд не имел вагона‑ресторана, и, чтобы хорошо поесть, надо было пользоваться более длительными остановками. Хотя времени давалось и много, но большинство публики нервничало и набрасывалось на буфеты. Впрочем, буфетчики были опытными людьми и знали публику, так что заранее все заготавливали и быстро справлялись с требованиями голодных пассажиров. Получив просимое, они быстро уничтожали – борщ с пирожками, какие‑нибудь котлеты с гарниром и сладкое – и после этого успокаивались. Оказывалось, что времени еще много и можно спокойно допивать чай с пирожными, вино или пиво. Но заботы этим не оканчивались, и надо было еще запастись провиантом на предстоящий перегон. В пути есть всегда хочется, а в старой России любили и умели покушать. К тому же почти каждая большая станция была знаменита или какими‑либо блюдами или сладостями вроде тульских или вяземских пряников, медовых коврижек, киевского варенья и т. п.

В Севастополь мы приезжали на третьи сутки, и известное утомление начинало уже сказываться. Смотреть в окна надоело, есть больше не хотелось, оставалось только завести знакомства со случайными попутчиками. В России тогда люди были словоохотливыми (в это с трудом вериться, если посмотреть на то, что теперь творится в СССР). Познакомиться и вступить в разговор с соседями ровно ничего не стоило. Скоро и мы оказались знакомы, а потом скоро и друзьями, с одной дамой, тоже ехавшей со своим сыном‑гимназистом в Севастополь. Она там проводила уже несколько лет летние месяцы и поэтому хорошо знала местную жизнь и сразу познакомила нас со всеми обычаями общества. К тому же она вращалась именно в морском обществе и поэтому ее рассказы представляли большой для нас интерес. К концу путешествия мы не только знали детали жизни севастопольцев, но и были посвящены и в интимную сторону переживаний самой новой знакомой. Дело в том, что она уже года два тому назад как влюбилась в одного красивого морского офицера. Зиму она проводила с мужем, кажется, в Киеве, а летом приезжала в Севастополь. Такая жизнь, конечно, была очень сложной, но она не хотела порывать с мужем из‑за сына (ему было 16), и, кроме того, она боялась тесно связаться с офицером, так как была чуть ли не на десять лет старше его.

В Харьков поезд пришел рано утром. Вокзал был почти пуст. Казалось, что такой большой город должен иметь и соответственно большой вокзал, но такого впечатления он не производил, да и находился, видимо, на окраине города. Когда поехали дальше, то потянулся ряд домиков‑дач с садиками. Мы ведь теперь находились в сердце Малороссии, и хотелось увидеть что‑нибудь особенно характерное для нее – хатки, степи и казаков в свитках. Скоро и показались хутора с беленькими домиками, журавли колодцев и церковки.

Юг заставлял себя все больше чувствовать. Становилось все теплее и теплее. Открылись виды на степи. Теперь они были в полной своей красе – бесконечный ковер зеленой травы пестрел яркой окраской полевых цветов.

Сколько раз приходилось любоваться простором моря, и не меньшее впечатление производил простор степей и пустынь. Эти виды обширнейших свободных пространств очень своеобразны, и каждый имеет свои особенности. Но есть в них и общее – это горизонт, сливающийся с небом. Море поражает мощью и оттенками вод. Пустыня – безмолвием, мертвенно мрачной таинственностью. Степь – в своем расцвете – приветливостью и яркостью цветов, она живет.

Приятно видеть бесконечную даль, чувствовать себя среди нее таким свободным, таким сильным.

Последняя ночь в вагоне! Душно, жарко, не спится. Мечтаешь, как бы скорее вырваться из тесного вагона.

Проехали Сиваш, мелькнул Симферополь. Через пару часов стали подходить к Севастополю. Вот он – город, который сыграл такую большую роль в истории флота, с которым связано столько славных боевых дел.

Забрали вещи и поехали в гостиницу Киста. Хотелось переодеться, вымыться от дорожной пыли и скорее выйти на улицу и осмотреться.