Императорский Балтийский флот

В частности, на «Добровольце» было решено установить традицию, чтобы каждый уходящий офицер дарил серебряную кофейную ложечку с его фамилией и датами плавания. По этим же предметам было легко восстановить список всех, когда‑либо плававших на данном корабле.

На следующее утро пришлось заняться самым скучным и неприятным делом – это упаковкой своего имущества в вытащенные из трюма чемоданы. Укладку можно было бы поручить и вестовому, но в этом случае неизбежно сапоги оказались бы с чистым бельем, а письменные принадлежности перемешаны с умывальными. Главное же – все смято. Так или иначе, каюта быстро пустела и теряла жилой вид, а всегда была такой уютной.

Затем предстояло прощание с командой и с главными помощниками из нее, с каждым особо.

Наконец, шлюпка подана к трапу и вещи погружены. Командир и офицеры выходят провожать. Последнее рукопожатие. Сойдешь в шлюпку и отваливаешь от борта. С палубы машут фуражками. С грустью смотришь на свой бывший корабль, расстояние до которого все больше увеличивается, и скоро перестаешь различать на палубе отдельные предметы.

На пристани прощаешься с гребцами или прислугой катера, и кажется, что еще какой‑то маленький этап жизни закончился и начинается новый.

Глава III. В Минном офицерском классе в Кронштадте. На эскадренном миноносце «Туркменец Ставропольский». В охране императорской яхты «Штандарт» (1907–1908 гг.)

Вот и Кронштадт! Прежде я его совсем не знал. Там бывал лишь проездами – из военной гавани на пристань петербургских пароходов.

Эти пароходы хорошо памятны: «Кронштадт», «Кроншлот», «Ораниенбаум» и др. Уже изрядно старые, колесные, с довольно скромным внутренним убранством и буфетом. Мы любили эти пароходы, потому что они везли в Петербург, куда нас обычно так тянуло. С посадкой на них как бы начинался отпуск, и, когда они отходили от пристани, уже чувствовалось, что ты освобожден от службы и в перспективе предстояло приятное свидание с родными и разные развлечения.

На этих пароходах всегда можно было встретить знакомых, с которыми незаметно проходил путь, длившийся около одного часа и трех четвертей. Иногда даже подбиралась исключительно веселая компания, и, закусывая в буфете, не замечалось время. Выглянешь в иллюминатор и уже видишь, что пароход вошел в Неву и скоро подойдет к пристани. Да, много воспоминаний связано с этими пароходами.

Пароходы принадлежали двум компаниям, и одна имела пристань у завода Берда, а другая у Николаевского моста.

Приятно было оказываться в Петербурге, особенно после долгих плаваний. Скорее нанимаешь извозчика и катишь по набережным до Летнего сада; переехав через Фонтанку, сворачиваешь на Гагаринскую ул., затем Литейный проспект и на Кирочную[138].

Другое дело, когда приходилось уезжать обратно в Кронштадт. Это было уже не столь привлекательным, хотя и не так неприятно, так как и нескольких дней, проведенных вне своего корабля, было достаточно, чтобы освежиться и опять с удовольствием на него вернуться. Разве что отъезд был сопряжен с долгим плаванием, тогда расставаться было грустно, но грусть продолжалась недолго, потому что каждое плавание, внутреннее и заграничное, имело свой интерес. Вообще наша морская служба была очень разнообразной, и мы не только ею не тяготились, а большинство из нас ее горячо любили.

Старый Кронштадт! Старый морской город и порт, заложенный великим Петром и застывший в том виде, как он был создан. Да и не было ему основания особенно развиваться, ибо в нем жили лишь люди, имевшие то или иное касание к флоту. Флот же в силу обстоятельств начал базироваться на более выдвинутые вперед порты. Кронштадт стал базой глубокого тыла.

Две главные артерии – Екатерининская улица и Николаевский проспект; Петровская пристань с небольшим парком; Штаб и Управление портом, Минный офицерский класс, Николаевское инженерное училище, Андреевский собор, Гостиный двор, за ним «козье болото» (теперь обыкновенная площадь). Затем офицерские флигеля, казармы экипажей, гауптвахта, Артиллерийский офицерский класс, новый Морской собор, женская гимназия, воспитавшая стольких наших милых морских дам. Наконец, дом главного командира[139], зимнее и летнее морские собрания[140], пароходный завод с многочисленными мастерскими, склады порта, арсенал, хлебопекарня и т. д. Вот краткий перечень достопримечательностей нашего Кронштадта, связанных с флотом, а кроме того форты, казармы артиллеристов, пехотных полков[141] и здания для их начальства.

Кроме того имелся и еще ряд улиц с низенькими двух– и трехэтажными домиками, каменными и деревянными, в которых ютились местные обыватели. Многие домики насчитывали за собою сто и больше лет и как‑то вросли в землю, а некоторые даже имели стремление покоситься на сторону. Архитектура домиков была самого «казенного образца» – крепко сколоченные ящики.