Императорский отбор для попаданки

В них никого, зато хаос жуткий: битое стекло, перевернутая еда, разлитые соки уродовали светлую комнату с приятными сиреневыми занавесками и белой мебелью.

— Ведро! — спохватилась я, хотела бежать в коморку за инвентарем, но прежде в комнату вбежала еще одна служанка, кажется, Эниль, уже с ведром, и удивилась, увидев меня:

— Что ты здесь делаешь?

— Быстрее, пока не вернулась! — шикнула на нас старшая служанка по этажу. Она стояла на чеку и рук не марала, зато если вернется хозяйка комнаты, злость выльется именно на нее.

Вдвоем мы торопливо принялись за дело. Но спешка к добру не привела — я не заметила тоненького острого куска стекла и порезалась.

— Ой… — стоило охнуть от боли, Эниль прошептала:

— Вот и узнаем: отравлена ли еда?

Я опешила, и она улыбнулась.

— Да глупости это, не бойся!

— Да быстрее же, неумехи! — зарычала на нас старшая служанка. — Вот пожалуюсь управляющему — выгонит без рекомендаций!

Вдвоем мы справлялись ловко, быстро, но едва разогнули спины, старшая по этажу выдохнула:

— Что за день? Еще одна скандал закатила. Крайняя дверь налево!

У меня сердце екнуло.

— Все сделаю, — я вскочила, с трудом скрывая радость, потому что эта крайняя дверь Дименьки.

***

Когда я вошла в комнату, Димея застыла на месте.

— О, Мрак! — отмерев, поморщилась она и прикрыла нос. — Задохнуться от вони можно! В луже с отходами плавала?

— Лучше, — улыбнулась я ехидно. — Вливалась в трудовой коллектив горничных. Знаешь ли, информация — сокровище, добывая ее, приходится совершать подвиги.

— Ну и?! — на радостях Дименька позабыла про ароматы, что я собой принесла. Подошла ближе.

Я усмехнулась, и она, спохватившись, ткнула пальцем в сторону стены, что напротив зеркала.

— Помойся!

— Где?

Закатив глаза, она открыла незаметную дверь и показала настоящую ванную, от вида которой я радостно взвизгнула.

***

За окном давно стемнело, запели колыбельную сверчки с цикадами, а я все пересказывала Дименьке слухи.

Она внимательно слушала, но стоило упомянуть о даре принцессы эвискарки, побледнела.

— А зачем Селебрину целительный дар невесты? Своих лекарей не хватает? — простодушно поинтересовалась я.

— Не твое дело, — Димея стала угрюмой. Неужели козырь соперницы настолько значимый? Странно.

— А когда Селебрин предстанет перед претендентками? — зашла с другой стороны.

— Завтра на официальном завтраке. Ты должна помочь мне собраться утром, а сейчас спать.

Я не поверила ушам. Спать? Да только что у нее сна ни в одном глазу не было!

Обычно я так делаю, когда расстраиваюсь и хочу обдумать что-то важное.

Помогла Димее переодеться в красивую сорочку, расправила шторки балдахина, потушила свет и тоже легла на софу.

Едва голова коснулась диванной подушечки, заснула.

***

Разбудил меня настойчивый зуд плеча. Кое-как разлепив глаза, я глянула в окно и едва сдержала бранные слова.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Светало. Еще спать и спать, но дурная метка Эверия не давала покоя: стоило принять горизонтальное положение — начинала неистово чесаться.

Чего ему надо? Самому не спится и мне не дает? Потом спохватилась: как служанка я должна явиться на кухню, ведь рабочий день начинается рано! А перед этим надо помочь Димке подготовиться к завтраку…

Конечно, до него еще много времени, но потом я не смогу: с кухни не отпустят.

Пришлось будить Димею на свой страх и риск.

Вставать она не желала. Обозвала меня идиоткой и накрылась с головой одеялом.

— Вставай! Иначе я опоздаю на кухню, и твой план по внедрению накроется медным тазиком, — перешла я сразу к шантажу.

Подействовало. Селебрин — красный флаг, которым влюбленную Димею можно заманить хоть на кактус — будет знать, что больно, но пойдет.

— Такая рань! — она со стоном села на постели. — Твой макияж до завтрака расплывется! Я стану похожей на чудовище! — Проворчала, не открывая глаз, и плюхнулась обратно.

— Тогда пойдешь без него. Или сама подрумянишь щеки. И платье наденешь.

— Нет, я просплю одна, — Димея подняла подушку, облокотилась на нее спиной и зевнула громко, во всю глотку, как богатырь.

Я чувствовала себя чуть лучше.

Пока одевалась, моя подопечная умудрилась, даже сидя, снова заснуть. Пришлось пощекотать ее пятку. Она дернулась и заворчала:

— Ну соберусь я и чего буду делать? Ужин в одиннадцать.

Предлог не сработал, я оставалась неумолимой.

— Да хотя бы прогуляйся по саду и соберись духом, — пощекотала другую пятку. Димея смешно дергала ногами, но что важнее — просыпалась. — Потом я вернусь с кухни и помогу одеться. Только устрой скандал и кричи, как вечером.

— Как проснусь — так начну кричать, — она попыталась снова укрыться. Пришлось безжалостно сорвать одеяло. — Отдай! — Димея ринулась отбирать его. Я начала скакать по комнате и уворачиваться от нее, как тореадор от бычка.

— На прогулку, живо! Свежий воздух полезен для кожи.

Конечно, это не совсем правда, но Димее лучше прогуляться по пустующему ранним утром саду, развеяться, успокоиться, чем чахнуть «в клетке», собачиться с соперницами или придираться ко мне от скуки.