Императорский отбор, или Его строптивое счастье

Отбросив в сторону все лишние и ненужные мысли, Хестер закрылась в своей комнате и разложила перед собой свои заметки. И чистые листы. Расписав все по времени, она заметила маленькую деталь – внутри Горма была грязь. Эта грязь убивала его изнутри и только щит, дарованный старым артефактом, позволял ему жить.

- Неужели грязь есть и внутри меня? – она прикусила губу. – Или меня артефакт защищает лучше?

Грязь движется вслед за силой, но, попадая внутрь тела, стремится попасть в колдовское ядро. И из земли грязь тянется именно вслед за чистой силой.

- Что же ты такое,- прошептала Хестер. – В чем твой секрет?

Многие пытались узнать, откуда приходит Прорыв. И самое главное – кто и почему назвал это Прорывом. Вокруг Империи нет какого-либо мощного щита, так что такому термину попросту неоткуда взяться!

- Или когда-то мы знали больше,- цокнула она.

И полезла в свой саквояж за одним из главных сокровищ обнищавшего рода – диагностическим свитком. Их осталось очень мало и, беря с собой один из них, Хестер клятвенно обещала самой себе, что не воспользуется им ни под каким предлогом. Вернее, она решила, что использует свиток, если будет умирать от неизвестного яда и придворный целитель не сможет ее спасти. Отбор невест в Империи проходит первый раз, но поведение девушек довольно предсказуемо.

- Как и поведение из старших родственников,- усмехнулась леди Аргеланд и раскатала свиток.

Старый, едва ли не рассыпающийся от времени, он норовил скрутится обратно, а потому пришлось поискать, чем прижать ему края. После чего Хестер подхватила сургучную печать, что болталась на нижнем краю свитка и, сломив ее пополам, наколола большой палец на иголку, что пряталась внутри сургуча.

А через мгновение леди Аргеланд поняла, что ощущения оттока крови от перчаток и от свитка абсолютно одинаковые!

Шелк свитка меж тем стремительно напитывался алым. Мгновение за мгновением и так до тех пор, пока вся поверхность не заалела. А после, скинув с себя и книгу, и чернильницу, свиток свернулся.

- Что ж,- рассеянно проговорила леди Аргеланд,- значит, в моей крови и правда есть что-то, чего там быть не должно.

Прежде свитки так не реагировали! Даже если Хестер пила зелье, на шелке просто появлялся состав зелья и класс, к которому оно относится.

- Или это реакция на грязь?!

Стук в дверь и в комнату заглядывает обиженная Милли:

- Ужинать пора.

- А потом рисовать парк.

- Писать,- вздохнула селянская дева,- я узнала, что художники пишут картины, а не рисуют. Хестер, я стала тебе мешать?

Леди Аргеланд резко встала, подошла к Милли и четко произнесла:

- Никогда. Просто я, кажется, вляпалась в высокую политику. И не хочу тебя в это втянуть.

- Я… Я должна подумать. Возможно, я и сама хочу втянуться,- серьезно ответила Милли. – Точнее, я хочу втянуться, но мне нужно понять, не повредит ли это семье.

- Надеюсь, мои получили письмо,- вздохнула Хестер.

- О, почта долго идет, хоть все и находятся в пределах одного города,- вздохнула Милида. – Идем?

После ничем не примечательного ужина, подруги, вместе с Вайолин, отправились на плэнер. Но и там все прошло ровненько и без каких-либо происшествий. Благообразный сухонький старичок вещал о деревьях, которые «не дышат», «неестественно живом» небе и общей бесталанности невест.

- Пластинку не меняет,- Вайолин размазывала по холсту коричнево-зеленую кляксу.

Хестер, вздохнув, в несколько широких мазков положила тон неба, кромки деревьев и наметила линию кустов.

- С вами сотворили воистину чудовищную вещь,- старичок остановился у холста Хестер. – У любой их этих невест есть шанс стать творцом, но не у вас.

- Отчего же? – невольно заинтересовалась леди Аргеланд.

Хотя на деле Хестер тоже считала, что художник из нее никакой.

- Вам поставили руку, вбили в голову набор паттернов и мазков,- скорбно проговорил старый художник. – Вы все приводите к единому стандарту. Нет полета, абсолютно нет полета!

- Зато вот это вот я бы с удовольствием повесила в своей комнате,- проворчала Милли. – Или в гостиной. Все ясно, четко и красиво – закат, парк, кусты и дорожки. Что еще надо?

Хестер пожала плечами:

- Не представляю. Но я никогда не чувствовала живопись. Меня и правда натаскивали на простенькие пейзажи и натюрморты.

После вынужденного плэнера подруги вернулись к себе и тут уж Милли приперла подругу к стенке:

- Про политику ничего не знаю, но вот про Анриану Дайергер мне знать жизненно необходимо! Я ж умру от любопытства. Тем более, что я нашла в газете упоминание несчастного случая!

11.13

- Это довольно грустная история,- вздохнула Хестер и подошла к низкому креслу,- и лично я слышала три варианта событий. Какой из них правдив – не представляю.

- Четвертый,- хмыкнула Милли,- который никому не известен. Или самый скучный.

Хестер покачала головой: