Императорский Рим. Книги 1-12

Без рабов не обходился, разумеется, и толосский епископ Сальвиан. Среди них находился один, предсказывающий судьбу и осуждённый за это, галл Давитиак, обладающий огромной силой; епископ совсем недавно сделал его своим главным телохранителем, а после случая с разрушением храма и своим... предсказателем.

Поначалу, став рабом, Давитиак освоил работу пахаря. В Южной Галлии пахота производилась весною и зимою. Пахали землю железным лемехом. На одном пергаменте сохранился рисунок — мужчина в короткой тунике пашет плугом, в который впряжена пара волов. Плуг имеет вид «плута с зубом». Ярмо находится на затылке волов; правя ими, рука пахаря с палкой поднята вверх, левой ногой он сильно надавливает на пятку лемеха. Кстати, этим мужчиной мог быть и Давитиак... У галлов, а затем и готов на полях применялись и тяжёлые колёсные плуги, как у римлян.

Сальвиан заметил трудолюбивого, исполнительного, сильного серва Давитиака и перевёл его к себе в дом. А затем раб, когда епископ Сальвиан собирался служить в храме, стоящем на высоком берегу Гарумны, по ту её сторону, сказал, что господину не следует туда ехать, так как храм во время литургии разрушится... Сальвиан обругал Давитиака:

   — Снова за старое... Забыл, что за свои предсказания осуждён в рабство?..

   — Да я ради тебя, епископ...

Храм действительно разрушился, придавив насмерть нескольких прихожан; епископ только чудом избежал смерти... А произошло следующее: воды реки сильно подмыли берег, в конце концов он и «поехал» и потянул за собой всё, что на нём стояло.

После этого Сальвиан приблизил Давитиака, и тот стал ему жизненно необходим.

Давитиак, естественно, сопровождал Сатьвина и в поездке в Барцелону, предпринятой по приказу Теодориха вместе с его сыновьями Торисмундом и Эйрихом.

Но все они очень удивились, когда к положенному сроку судно с Рустицианой не вошло в порт. Подождал день-другой, но корабля так и не было, хотя карфагенские купцы, прибывшие в Барцелону, заверили, что судно с невесткой короля Гензериха отправилось в море и взяло курс на Балеарские острова... Тогда епископ отозвал в сторону Давитиака и тихо сказал ему:

   — Погадай на корабль и жизнь Рустицианы.

Лунной ночью Давитиак пришёл на причал (как раз стояло полнолуние), воздел руки к небу, что-то начал шептать, плеваться, растирая плевки подошвами сандалий, снова шептать, а утром доложил Сатьвиану:

   — На Средиземном море судна, на котором плывёт Рустициана, я не увидел... Но она жива, я это знаю точно...

   — Откуда тебе известно, на каком судне она плывёт? строго спросил епископ.

   — Мне поведали об этом духи... Судно двухпалубное гребное и с парусами. Скажи, господин, Торисмунду и Эйриху, что нам нужно возвращаться обратно. Сюда корабль с их сестрой не придёт... Скоро подуют сильные ветры, и они на своих крыльях доставят в Толосу отцу его несчастную дочь...

И снова предсказание Давитиака сбылось — на гребне океанской приливной волны, как и задумано было навархом Анцалом, корабль с Рустицианой вошёл в столицу вестготов.

Когда дочь короля сошла с палубы на берег, то плач раздался со всех сторон. И тут она увидела старика, давно немытого, согбенного, в пыльной власянице, и с трудом уз нала в нём своего отца. И тогда-то, не удержавшись, она тоже заплакала...

Сальвиан, прибыв во дворец, обратился к королю:

   — Повелитель, нами управляет Бог. И правда его нравственного управления такова: бедствия, постигающие людей благочестивых, есть суть испытания, а бедствия, постигающие негодных людей, есть суть обвинительного приговора... В твоём случае, король, видна суть испытания благочестивого... Прими сие и молись Вездесущему!

Но недалёк тот день, когда правду нравственного управления Божества изложит Сальвиан и римскому легату Литорию...

II

Хорошо бы ехал ось Кальвисию Туллу в такую солнечную погоду по Фламиниевой дороге из Рима в Равенну в окружении красивых рабынь, если бы его не тревожили мысли о дочери императрицы Плацидии Гонории... Да, и если бы не эти мысли, то и думалось бы бывшему сенатору хорошо, вспоминая дни, проведённые у своего лучшего друга Клавдия. Когда ещё выпадет такая встреча?.. Хотя, не соверши Гонория этот побег из равеннского дворца, то такая встреча состоялась бы снова, когда весь императорский двор приехал бы в Рим, и тогда Кальвисий опять обнял бы друга и на крыше его римского дома выпил бы в вечернюю прохладу по фиалу вина из холодного подвала. Но Гонория выкинула такое, что тут пока не до хороших воспоминаний. Поймают её — отвечать придётся не только другу, но и ему, Кальвисию, потому как дознаются, что вместе прятали беглецов в храме Митры. Да и сам посвящённый служитель бога Пентуэр, которого хорошо знала ещё в Александрии рабыня Джамна, узрев, кого надобно спрятать, растерялся поначалу, сообразив, чем это Грозит ему, но быстро взял себя в руки и согласился помочь. Только, скорее всего, на его быстрое согласие подействовали высыпанные рабом Клавдия из туго набитого мешочка драгоценные камни и золото...