Императоры глубин: Акулы. Самые загадочные, недооцененные и незаменимые стражи океана

У клетки были толстые прутья и небольшое отверстие для погружной камеры. День был прекрасный и солнечный, но по дороге к острову Сил мы вдруг угодили в полосу тумана, так что окрестности начали выглядеть сюрреалистично. Лоуренс сбавил ход, чтобы ни с кем не столкнуться. В тумане мне почудилось брюхо дельфина, играющего в бурунах перед нашей лодкой. Видны были также подводные преграды, водовороты и воронки белой пены, разбросанные там и сям по холсту синего моря, однако ни дельфина, ни морского котика, ни акулы отчетливо я не увидел.

Только когда солнце пробилось через туман, показались темные гранитные скалы острова Сил. Воздух наполнился какофонией: 65 тысяч морских котиков орали и лаяли друг на друга. До нас донесся едкий запах их испражнений. Лоуренс бросил якорь в темно-зеленые глубины Кольца Смерти. Вместе с членами экипажа он разбросал за бортом измельченную приманку из красных кусков рыбы, резко контрастировавших с голубыми водами. Один из матросов постучал по корпусу деревяшкой, надеясь, что ритмичные удары привлекут внимание какой-нибудь любопытной акулы. Лоуренс наживил на леску головы тунцов, все еще сочившиеся кровью, и бросил их в воду – такому искушению противостоять было нельзя. Я понимал, что большая белая акула уже где-то неподалеку, пока невидимая для человеческого глаза.

Затем Лоуренс опустил в воду клетку. Сейчас или никогда – для меня настал момент истины. Было легко и приятно рассуждать о перспективах плавания с большой белой акулой, сидя дома в Нью-Йорке, а вот сейчас, собираясь спрыгнуть в воду с лодки, я чувствовал себя совсем иначе. В голову сразу полезли различные варианты того, что может пойти не так. Я подумал о том, что будет, если канат, соединяющий акулью клетку с лодкой, оборвется и клетка пойдет к самому дну. Мне придется выбираться из клетки и плыть к поверхности, имея все шансы столкнуться лицом к лицу с большой белой акулой. Но потом я понял, что нафантазировать себе можно что угодно, и попытался отделаться от подобных мыслей. Настала пора применить на практике все, что я узнал в ходе поездки, отринуть страх, овладеть собой и начать рассуждать рационально. Я вспомнил все разговоры с учеными и морскими биологами. Их лица и голоса я представлял себе так же ясно, как если бы мне показывали видеонарезку их интервью: Джордж Берджесс, составитель Международного реестра нападений акул, говорит, что акулы не людоеды и не имеют привычки охотиться на людей; Энрико Дженнари напоминает, что большие белые акулы откочевывают от заполненных отдыхающими пляжей в ЮАР в поисках рыбы; Грег Скомал на Кейп-Коде уверяет меня, что даже на тех пляжах, где снимался фильм «Челюсти», акулы появляются только в поисках морских котиков.

Не обращать внимания на страх нельзя: выживание в природе зависит от страха, в широком смысле именно страх поддерживает равновесие экосистемы. Страх, который сеяли волки в Йеллоустонском парке, а тигровые акулы – на лугах морской травы в Австралии, необходим для стабильности экосистемы. Майк Хитхаус рассказывал, что тигровые акулы спасают экосистему не множеством убийств морских черепах и дюгоней, но воздействием на поведение своих жертв. Страх позволил морским черепахам и дюгоням остаться в живых и не съесть всю морскую траву, а следовательно, сохранил и всю экосистему. Контролирование страха – признак разума, необходимый этап эволюции. Я застегнул гидрокостюм и вошел в клетку.

Через несколько минут, полностью погрузившись в воду температурой 10°C, я вглядывался в зеленую муть через, как мне уже казалось, слишком тонкие прутья клетки. Я слышал собственное дыхание и глухой звук ударов сердца через тонкий слой вспененного неопрена. Наконец откуда-то из пустоты возникла большая белая акула и схватила отрубленные головы тунца. Надо мною, на лодке, Лоуренс с экипажем потянули за веревку, отводя наживку подальше от акулы. Та, открыв пасть, выпрыгнула из воды. Она грузно опустилась обратно в воду совсем рядом с моим временным пристанищем, вызвав огромное количество брызг, и снова исчезла в зеленых глубинах.

Меж тем я заметил еще одну белую акулу примерно трехметровой длины. Она плыла не спеша, чуть подруливая хвостом. Обогнув лодку, она уставилась на меня. Я смотрел ей прямо в угольно-черные, казавшиеся безразличными глаза. Никаких признаков агрессии я не обнаружил, но меня заинтересовало, как ловко, осторожно и быстро акула исследовала зону вокруг себя. Она не нашла ничего интересного – ее внимание не привлекли ни я, качающееся на воде двуногое в клетке, ни разложенные на поверхности воды головы тунца в ассортименте, и она уплыла разочарованной.