Императрица

Если бы не он, свалилась бы на пол. «Я океан, я океан», — рвалось напоминание в моем сознании, удерживая от падения в пучину холода. Эта мысль помогла мне открыть глаза.

— Было хуже, чем обычно, — прохрипела. Роах подал мне дрожащую руку. — Еще остался холод?

— Это не от холода, от страха, — откровенно признался он.

Интересно, чего испугался Роах, неоднократно водивший в бой армии и видевший тысячи смертей? Спросить не удалось, потому что вновь подогнулись непослушные колени. Граф подхватил меня непривычно теплыми руками и уложил в постель. Он было дернулся к двери, но я остановила.

— Куда ты собрался?

— Принести горячее питье. Поможет восстановить силы. — Выразительные глаза Роаха вновь наполнились чувствами, разгадать которые мне было не под силу.

— Мы отправились в спальню минут семь назад. В школе Танцующих леди нас учили, что столь короткое время свидания недопустимо, поскольку может уничтожить репутацию мужчины.

Аделина говорила, что даже если «акт любви» длился пять минут, изображать страсть надо еще минимум полчаса, иначе свет поднимет любовника на смех. Меня всегда удивляло, отчего в высшем свете наравне с непорочностью женщины так чтилась опытность мужчин. По справедливости и мужчины тогда должны быть девственниками.

— Да плевал я на свою репутацию.

— Останься пока со мной, — хотела попросить ласково, но слова прозвучали как приказ, и Роах не мог ему не последовать.

Растеряв свой внутренний холод, граф стал выглядеть моложе. Сел у кровати, взял меня за руку, ласково и с какой-то обреченностью провел по безымянному пальцу, на котором красовалось кольцо Тавра.

— Лучше бы ты не возвращала мне чувства снова и снова, — сказал тоскливо. — Позволь мне замерзнуть, на мою верность, как ты видишь, это никак не влияет.

— Два часа назад ты считал, что убийство беременной женщины — приемлемая плата за спокойствие империи. Ты все еще так считаешь? — Мне было необходимо услышать ответ.

— Если это цена твоей безопасности, я готов ее заплатить. — Голос не дрогнул.

Роах наклонился ко мне, а затем лег на бок рядом. Кровать жалобно скрипнула. Лицо графа было в нескольких сантиметрах, дыхание пахло морозной мятой. Мне было некуда бежать от его напора, впрочем, как и всегда. Не знаю, сколько мы так лежали в темноте, но впервые со смерти императора отступило гнетущее чувство на душе.

— Снег идет, — прошептал граф.

Поднялась на локте и выглянула в окно. Пушистые крупные хлопья медленно кружили и таяли прямо в воздухе. Люди выбежали на улицу, чтобы воочию посмотреть на чудо — снег в середине лета.

— Нужно возвращаться, — пробормотала сонным голосом. — Думаю, твоей репутации больше ничего не угрожает.

— Давай еще немного так полежим? — Граф был очень уставшим.

Не знаю, что двигало мной, но я согласилась и почти мгновенно провалилась в сон.

Проснулась я одна, Тавр сидел в кресле и, судя по его виду, всю ночь не сомкнул глаз. Он демонстративно меня игнорировал, но на вопрос, отчего так дуется, ответил:

— Как бы ты реагировала, застав меня в постели с другой женщиной?

Картина, возникшая в голове, больно уколола сердце. Понимала, что поступаю глупо, все равно попыталась оправдаться:

— Мы просто уснули рядом как щенки.

— Когда я вошел в комнату, Роах смотрел на тебя далеко не со щенячьим выражением. — Тавр хотел еще что-то сказать, но без труда прочитав виноватое выражение на моем лице, со вздохом произнес: — Забыли, мое сокровище. Для неженатой пары мы с тобой слишком часто ссоримся. Предлагаю позавтракать и продолжить путь. Эта поездка уже оправдала себя, но кто знает, что еще нового нас ждет.

Когда мы спускались вниз по деревянной лестнице, я была готова к косым взглядам со стороны видевших вчерашнее «представление». Под пристальными взглядами трактирщицы и нескольких завсегдатаев таверны еда в горло не лезла. Я равнодушно ковыряла оранжевый желток яичницы-глазуньи и давилась свежим черным хлебом, в то время как Алексис и Роман перебрасывались загадками собственного изобретения.

— Ой, а эту знаешь: кто быстр, как птица, а недоволен, как слон?

— Ха, проще простого — Роах!

— Ла-а-адно, сейчас посложнее: у кого голова, как луна, а кулаки со звезды?

— Это Эльдар! — воскликнула моя кузина. Бритоголовый Эльдар и правда сиял лысиной, как ночное светило. — Давай я загадаю?

Роман кивнул и приготовился слушать.

— В чьих глазах играют лисята, в волосах живет закатное солнце, а в сердце — весна?

Романа не на шутку смутила загадка. Алексис лукаво улыбалась, я же внимательно разглядывала свою тарелку, чтобы скрыть улыбку.

— В сердце весна — значит маг земли, — рассуждал Роман, — закатное солнце — рыжий. Вот только лисят в глазах отгадать не могу. Дай еще подсказку!

Тавр тихо рассмеялся, ответ был очевиден. Алексис задумалась и добавила:

— И реку вина может выпить, не захмелев.

— Так это же я! — радостно провозгласил Роман.

Они с Алексис обменялись многозначительными взглядами, и даже такой неопытный в вопросах любви человек, как я, мог с уверенностью сказать, что между ними пробежала искра.