Империи Средневековья. От Каролингов до Чингизидов

Мы многого еще не знаем о Китае, его отношениях с морем и связанной с этим деятельности. Объемы торговли в VIII–IX вв. в империи, как и в других странах, увеличивались в геометрической прогрессии, что вынуждало государства принимать меры по регулированию растущих оборотов. В зависимости от внешних обстоятельств государство в большей или меньшей степени вмешивалось в торговые отношения и заявляло о своих исключительных правах. Оно более не могло игнорировать морскую стихию, откуда приходили предметы роскоши и товары повседневного спроса и чьи просторы неустанно бороздили военные суда. Четыре основные области в Китае были тесно связаны с заморскими плаваниями, как торговыми, так и дипломатическими, которые, впрочем, нельзя отделять друг от друга. Во-первых, северное побережье Шаньдуна, связанное поначалу с Кореей, а затем и с Японией, о чем сообщают ранние источники. Затем регион Цзянсу-Чжэцзян вокруг дельты Янцзы и бассейна реки Цяньтанцзян, включающий в себя города Янчжоу, где с VIII в. жили арабские и персидские купцы, и Минчжоу (современный Нинбо), один из самых динамичных портов, связанный с Восточной (например, с Японией) и Юго-Восточной Азией. В-третьих, провинция Фуцзянь, в которую входили два ключевых центра — столица Фучжоу на реке Миньцзян и Цюаньчжоу, расположенный чуть южнее. Оба города были также ориентированы на Восточную и Юго-Восточную Азию, а среди их жителей было много моряков, которые составляли важное подспорье для китайских заморских купеческих общин и морского флота. Наконец, Кантон, завязанный в первую очередь на Юго-Восточную Азию и Индийский океан, из всех китайских портов был наиболее вовлечен в торговый обмен с Красным морем и Персидским заливом[170].

О судоходстве до эпохи Сун известно очень мало, однако исследователи безоговорочно сходятся в том, что торговля в южных морях по большей части велась иностранцами на иностранных кораблях. Судя по археологическим находкам и редким письменным свидетельствам, иная ситуация сложилась в восточных морях (Восточно-Китайском, Желтом и Бохайском), где корейцы, китайцы, а затем и японцы, активно занимались мореплаванием. Конечно, цепочка островов, протянувшаяся от Пэнлая до Даляна на южной оконечности Ляодунского полуострова, с древнейших времен облегчала пересечение Бохайского моря. Из-за ухудшения отношений между Японией и государством Силла, после того как оно аннексировало Пэкче в 669 г. и Когурё в 668 г., государственные японские экспедиции с VIII в. стали пользоваться прямыми путями, останавливаясь, как правило, в чжэцзянских портах Юэчжоу (современный Шаосин) и Минчжоу, в то время как частные суда предпочитали порты Фуцзяня[171]. Экономическое развитие, завязанное на реализацию продукции в юго-восточных провинциях, свидетельствует о подъеме морской торговли. В Фуцзяне, например, некоторые большие семьи брали на себя изготовление печей для обжига керамики или разработку месторождений полезных ископаемых.

В период правления династии Тан постановления, регламентирующие морскую деятельность, еще не были слишком строгими, хотя коммерческие отношения уже регулировались законодательством, обеспечивающим монополию государства на торговлю некоторыми видами товаров. Торговля с южными морями, концентрировавшаяся в Кантоне, находилась в ведении местных властей (префекта и его подчиненных), которые, по данным разных источников, умели использовать свое положение в целях собственного обогащения. Правительство ограничивалось тем, что время от времени отправляло «уполномоченных по морской торговле» (шибо ши) в инспекционные поездки. Не исключено, что их основной задачей было раздобыть экзотические товары для падкого на роскошь императорского двора. Существовали три пути, по которым такие товары могли попасть в столицу: «сезонные подношения» (шицзинь 時進) — местная продукция, которая отправлялась региональными властями, иными словами, подарки провинциальных чиновников, в конце концов оказывавшиеся в императорской сокровищнице; «государственные закупки» (гунши 公市, или шоуши 收市) — привилегия представителей власти, дававшая им приоритетное право на приобретение иностранных товаров (эта прерогатива касалась в равной степени столичных и региональных рынков)[172]; «ежегодная дань» (чаогун 朝貢), заключающаяся в отправке каждой префектурой в столицу характерных для региона продуктов, в том числе иностранных товаров, среди которых были благовония, слоновая кость и т. д. Сообщения о беспорядках позволяют предположить, что чиновники на местах периодически могли грубо злоупотреблять своими полномочиями, что, в частности, привело к бойкоту иностранными купцами Кантона и вспышкам насилия (в 750 г. объединенные арабо-персидские силы атаковали город и т. д.).