Империя

Экономка Владимира и Ольги Елизавета Михайловна на скорую руку накрыла хозяину и его гостю на стол и удалилась на кухню. К чему мешать своим присутствием друзьям и компаньонам? Ольги дома тоже не было. Как объяснил Владимир, жена отправилась куда-то в город за покупками, а его с собой взять наотрез отказалась. Мотивировала она это тем, что он в магазинах — только лишняя обуза, а толку никакого. Что же касается Кирсанова-младшего, то родители отправили его неделю назад за границу. Ивану предстояло окончить престижный колледж в пригороде Лондона. Так решил отец. Любовь к бизнесу, как он говорил обычно, надо прививать с пеленок, а парню и так уже стукнуло одиннадцать лет. Пора взращивать достойную смену.

Семирядин сделал глоток ликера и невольно поморщился. Он не очень жаловал такие приторные напитки. В последнее время предпочтение он отдавал водке. Ну, на худой конец, годилось и крепленое вино. У Владимира же были иные вкусы. Замашки на аристократизм. Иначе не охарактеризуешь.

— Пора созвать совет директоров, — неожиданно переключился на тему о работе Кирсанов.

— Зачем?

— Мне не нравится сложившееся положение с акциями, — признался Владимир. — Слишком много их гуляет в руках посторонних людей.

— Посторонних людей? — прищурился Семирядин. — Ты шутишь? Все они директора наших филиалов. А значит — люди, преданные делу.

Кирсанов покачал головой. Рюмку ликера он опорожнил лишь наполовину и, отставив ее в сторону, потянулся к лежащей на краю стола пачке сигарет.

— Я в них не сомневаюсь, — серьезно произнес он. — Но считаю целесообразным укрепить контрольный пакет.

В душе Семирядина что-то невольно шевельнулось. Вроде как нехорошее предчувствие. Что еще задумал его компаньон? Не хочет же он кинуть в итоге и его?

— Смотри, Володя, тебе, конечно, виднее, — вяло ответил он. — Но как бы не вызвать лишнего неудовольствия у сотрудников. Нездоровую обстановку, так сказать.

— Не вызовем, — улыбнулся Кирсанов. — Достаточно грамотно построить беседу. Я уже кое-что прикинул для себя лично. Сориентируй народ на четверг. В первой половине дня.

Своим решением Владимир Леонидович будто подвел решительную жирную черту под данной темой, и Семирядин понял, что протестовать или давать партнеру какие-нибудь ценные советы сейчас просто бессмысленно.

— Хорошо, — качнул он своей уже совсем плешивой головой и, склонившись над столом и подцепив вилкой розовый кусочек балыка, с удовольствием отправил его в рот.

Только сейчас взгляд Андрея невольно сфокусировался на фотографии, висевшей в резной рамке на противоположной стене. За стеклом красовался тот самый снимок семейства Кирсановых, который Семирядин сделал у себя на даче. Как давно это было! Вот ведь странно, прежде он не замечал ее. Неужели был таким рассеянным и погруженным в какие-то личные проблемы?

— Давно здесь висит? — спросил он Владимира.

— Что? — Кирсанов был мыслями где-то далеко. Возможно, на предстоящем в четверг совете директоров.

— Фотография. — Андрей указал рукой на стену, привлекая внимание друга. — Она что, всегда здесь висела?

— Нет. — Хозяин дома, откинувшись на спинку кожаного кресла, сделал глубокую затяжку и пустил в потолок густой клуб дыма. — Она до этого у нас в спальне стояла, на прикроватной тумбочке, а как Иван уехал, Оля ее сюда перевесила. Говорит, здесь ей самое место. Приходишь домой и сразу с порога видишь лицо сына. Вроде как встречает он нас. На душе спокойнее становится. Не так волнуешься за него. Как он там, в этом Лондоне сейчас?

— Обживется, — спокойно парировал Семирядин.

Ему стало приятно, что тот сделанный им на даче снимок стал для его друзей такой важной семейной реликвией. Вроде как и сам Андрей руку приложил к их благополучию. Откашлявшись, он тоже взял сигарету и закурил.

В этот момент входная дверь отворилась и на порог шагнула Оля. Семирядин повернул голову. Боже, как же она прекрасна! Божественна!

— Привет, Андрюша! — Кирсанова улыбнулась.

— Привет!

Весь этот ряд разрозненных воспоминаний пронесся у него в голове за пару-тройку минут. Семирядин, внутренне переборов себя, решительно шагнул к стене, приподнял резную рамку фотографии и проверил, нет ли чего под ней. Потом он злобно сдернул само фото и бросил его на пол. От сокрушительного удара о плитку стекло разлетелось на мелкие кусочки. Зато этот звук придал незваному гостю решимости. Его взгляд сделался цепким и колючим, как лезвие зэковской заточки.

Семирядин приблизился к столу и поднял трубку радиотелефона, энергично пробежался пальцами по панели, набирая необходимый номер. Вызываемый Андреем абонент ответил после первого же гудка.

— Вы не могли бы минут через двадцать забрать меня из дома покойного «императора»? — обратился он в трубку без всякого приветствия. — Нет, только собираюсь устроить маленький шмон. А потом надо встретить юного наследника. Нянька вызвала, вернее, домработница. А встретим мы. — Он криво усмехнулся. — Благодарю, моя драгоценная фам фаталь…