Империя

У моих детей было два проекта. Один из них — тот, который мне передали, был очень затратным по ресурсам. Он предполагал установку статуй из салитита на каждой планете в память о тех, кто ушёл на перерождение. Это должен был быть не просто комплекс статуй, а целый парк, который заканчивался бы комплексом статуй четырёх героев, за спинами которых стояли бы более простые изваяния всех погибших, только они были не из дефицитного салитита. Если была возможность, в статуях должны были быть запечатлены последние моменты жизни героев. Все комплексы должны были быть объединены между собой и криптами. Для этого требовалось огромное количество салитита, редкого сплава минералов и металлов, обладающего поразительными способностями накапливать и фокусировать не только обычную энергию, но и энергию оболочек души. В основном его использовали только в особо важных направлениях, например, при строительстве титанов или под дворцом, где стояли реакторы на его основе, а также в редких лабораториях и особых приборах, ну и так, где ещё можно и нужно его использовали по мелочи.

Проект был масштабным и затратным, поэтому дети загрустили ещё больше, ведь на его воплощение должен был уйти почти весь имеющийся запас этого редкого ресурса. А в преддверии будущих сражений потребность в нём росла почти ежечасно. Например, из имеющихся запасов можно было бы создать пять реакторов для новых титанов. Я не хотел экономить на памяти детей, поэтому отложил поданный мне документ в сторону, даже не взглянув на него. Я уже знал, что в нём, и что Лютик не удалила затратный проект, а хранила его на отдельном кристалле в своём амулете. К чёрту этот страх экономии для Титанов. Толку от них будет не шибко то и много, мы банально не успеем их всех доделать, а ведь у нас уже сейчас нет даже минимально подготовленного экипажа на имеющиеся Титаны.

Я подхватил телекинезом растерянную и не понимающую ничего из происходящего мелочь, притянул её к себе. Лютик была растеряна и не понимала, что происходит. Я гладил её маленькую головку, пока она плакала, заходясь в истерике. Она даже не заметила, как я достал информационный кристалл из её амулета и подключил его к своему рабочему месту, чтобы внести небольшие поправки. Она очнулась только на руках у Лики, которая вытирала ей слёзы и шептала на ушко, пытаясь её успокоить и объяснить мои действия. Лика сама забралась ко мне на руки и устроилась рядом с рыдающей мелкой.

Подправив проект, я распечатал его, поставил свою подпись и печать всучил в ручки еще похлопывающей парочки. Не знаю, как долго мы так просидели втроём, в тот день я не следил за временем. Только ближе к рассвету Лика унесла уснувшую Лютик, чтобы отдать её сёстрам.

Три раза я спускался в палаты исцеления, опустошая свой немалый резерв и помогая пострадавшим. Я был своеобразной батарейкой для дочери, которая латала пострадавших мелких. Они пока единственные, кого мы не можем вылечить полностью.

Жертва их сестры и Большучих либри спасла их души от выжигания, приняв на себя основной удар, но полностью уберечь их души не удалось. Кризис мы прошли, смерть им теперь не грозит, но и будить мы их не стали. Души мелких были в мелких ранах, а ещё запущен процесс поглощения кусков души древнего, который заставляет душу перестраиваться и эволюционировать. Всё было бы хорошо, если бы они не получили духовные раны. Помимо этого, у них идёт уплотнение духовных оболочек, а слой, отвечающий за выработку праны, получив добровольно отданный кусочек оболочки от орков, слегка меняет их как вид и быстро прогрессирует.

Возле каждой либри сейчас сидит пятёрка катаров и биологов с тремя матерями, помогая и купируя разрывы в духовных оболочках. Не менее сотни Рексов удерживают разумы мелочи, переправляя часть боли на добровольцев из числа орков, которые устраивают многосоттысячные очереди. Порядка пяти тысяч орков хватает примерно на пять-шесть часов, после чего они вырубаются, уступая место своим братьям. По прогнозам, на излечение уйдёт ещё не меньше месяца, и то нам слегка повезло. В отличие от моих духовных ран, либри получили царапины и мелкие парезы, но за счёт поглощения кусков души и помощи других детей заживление их ран проходит ударными темпами.

Также у нас порядка сорока миллионов мелочи, которая сидит в медитациях, стремясь усвоить разодранную душу древнего и интегрировать кусочки оболочек души, которые им подарили орки, принося себя в жертву. К каким это приведёт последствиям, ещё никто не может понять. Предполагают, что помимо общего усиления мелочь за счёт добровольно переданных оболочек может увеличить ток и выработку жизненной энергии, получит ослабленную сопротивляемость орков. Что они получат от древнего, никто даже предполагать не хочет, ибо это либри!