Империя

Ментальный вопль боли пронёсся оглушающим криком по единству, став прекрасной мелодией для моих детей. К концу дня установилось шаткое равновесие: Древний не мог пробить мой щит, а мы укрывались за ним, время от времени нанося ответные удары. Мы сражались почти сутки, мне отдали почти всю имеющуюся энергию. Дети выходили из единства, но на их место сразу же приходили другие, свежие и полные сил. Часть империи была парализована, каждый час десятки миллионов детей теряли силы и сваливались с истощением, чтобы уступить место ожидающим своей очереди братьям и сёстрам. Я не мог оперировать большим объёмом энергии, да и единство не успевало расти под постоянным натиском противника.

Раз в несколько часов мы делали выпад, собирав ярость и гнев детей в один удар, который детки назвали «северным кулаком», приговаривая: «Настоящий воин сражается не за себя, а за тех, кого любит…». Странно, откуда только мои детки взяли это…

В те моменты, когда враг отвлекался на нашу атаку, мы быстро увеличивали количество объединённых разумов в единстве. Каждый наш выпад, каждый наш удачный укол по его ментальной защите, каждый присоединившийся увеличивал сеть единства на ничтожные доли процента, но так, час за часом, день за днём, мы росли в числе и, следовательно, смогли оказывать древней креветке куда более сильное сопротивление. Я был полностью сосредоточен на борьбе с Древним и не мог отвлекаться на что-то другое.

Дети только на второй день поняли, что могут помочь не только тем, что поделятся энергией со мной, но и используя другие способы. Флот собрался над океаном, после чего каждый корабль, оказавшись на нужной орбите, начал стрелять по водной глади океана. Вода закипела, и паром окутало всю местность, орбитальный огонь не смолкал, только нарастал с каждой минутой. Тогда-то до древней сволочи дошло, что что-то идёт не по плану, и его излюбленный метод подавления голой мощью не сработал. Оно ослабило атаку и решило разбудить Зурвана. Я едва успел растянуть щит над спящим, и стало очень трудно контролировать два ментальных щита на таком большом расстоянии, вдобавок ещё и над чужим спящим разумом.

В тот момент я был как никогда близок к своему второму поражению, мои силы иссякали, нити контроля рвались с ужасающей скоростью, а давление продолжало нарастать. На пятый день мои щиты начали разрушаться. Не знаю, что произошло — удачный выстрел с орбиты или древнему просто понадобилась передышка, — но он ослабил давление на некоторое время, и дочь воспользовалась этим, увеличив сеть единства втрое, а десять тысяч взрослых внучек создали своё собственное единство и нанесли ответный удар, вложив в него все свои силы. Древнему это очень не понравилось, и он попытался атаковать моих истощённых внучек, но я ударил в ответ, как в уличной драке — наотмашь, вложив половину своей мощи из значительно расширившейся сети единства.

Продемонстрировав свою способность не только защищаться, но и атаковать в ответ, мы привели Древнего в замешательство. Он перенаправил часть своей энергии на оборону, а я же, слегка выдохнув, немного расслабился. Внучки и рексы, все обладающие ментальными способностями, постоянно собирались в группы и проводили атаки, поддерживая напряжение в моём противнике. Началось великое ментальное противостояние, в котором мы с Древним поддерживали щиты и пытались их разрушить. Избавившись от сильного давления, я смог уделить больше внимания окружающему миру. Вокруг царил хаос: дети рычали и злились, челноки устраивали карусель с орбитой, доставляя БК флоту, а Александр разворачивал орудия в прибрежной зоне и одновременно с флотом открывал огонь на подавление.

Детей раздражало, что они не могут добраться до обидчика своей Праматери, который всё ещё был защищён водой. Туман уже достиг столицы, флот устроил настоящую карусель, ведя огонь до перегрева стволов и последнего снаряда, пытаясь достать проклятую тварь, засевшую на дне океана. Если бы так продолжилось бы ещё немного, то на Зерусе одним океаном стало бы меньше, ведь мои детки не успокаивались и продолжали наращивать мощь. Слава Зерусу, Андерсену удалось объяснить моим разъярённым детям, что таким образом они не только не помогут мне, но и уничтожат меня и всех братьев и сестёр на планете. А ведь их пальчики замерли на больших красных кнопках от главных калибров своих флагманов.

Андерсен. Герой, как есть герой. Суметь втолковать моим взбешённым деткам в тот момент, что так делать не стоит — это нужно иметь не просто адамантовые яйца и титановую волю, а нечто большее. Детки, если бы воспользовались главными орудиями титанов и дредноутов вполне могли устроить Экстерминатус всей планете. Кое-как бедному Андерсену удалось донести до всех, что таким способом детки не то, что не помогут мне, а скорее сами убьют меня, всех братьев и сестер на планете самым ужасным способом.

Катары и рексы ломали головы над тем, как победить в этой ситуации, но враг тоже не сидел сложа руки. Осознав, что ему не удаётся пробудить Зурвана, он нашёл более лёгкую цель. Зилван.