Империя бурь

– Ты, Рульф, – наследник микенианцев. Я пришла не только предложить тебе союз, но и потребовать долг. Ты задолжал моей династии и знаешь об этом.

Рульф замер, перестав моргать.

– Неужто все упоминания про морского дракона – просто твоя блажь и прихоть? – спросила Аэлина.

– Микенианцы исчезли.

– Я так не думаю. По-моему, они с давних пор прячутся где-то на Мертвых островах. Оттого-то ты и сумел вернуть себе власть.

Фэйцы молча переглядывались.

– Я освободила Илиум от адарланских солдат, – продолжала Аэлина. – Освободила этот город – твою древнюю родину – для тебя. Для микенианцев. Он твой, если ты вслух заявишь о своем наследии.

Рульф торопливо спрятал под стол задрожавшую руку.

Аэлина позволила частице своей магии выплеснуться наружу. Золотистые крапинки в глазах вспыхнули ярким пламенем. Гарель и Фенрис вытянули шеи. Магическая сила Аэлины наполнила зал таверны и выплеснулась в город. Ключ Вэрда у нее на груди загудел и зашептал.

Сейчас в ее лице не было ничего человеческого, ничего принадлежащего смертной природе. Аэлина поняла это, видя, как побледнело лицо Рульфа. Теперь оно отливало призрачным сиянием.

Аэлина закрыла глаза и выдохнула.

Ее магическая сила, перекрученная, словно жгутом, распрямилась, образовав невидимую линию. Мир задрожал от прохождения силы. Громко ударил городской колокол. Удар повторился. Всколыхнулась вода в гавани. А сила понеслась дальше, к другим островам архипелага.

Потом мир вернулся в прежнее состояние.

– Что это была за чертовщина? – сердито спросил Рульф.

Фенрис и Гарель уткнулись в карту, неожиданно проявив большой интерес к позициям моратских войск.

– Госпоже необходимо ежедневно высвобождать немного своей силы, дабы эта сила не поглотила ее, – невозмутимо пояснил Рован.

Понимая всю неуместность и несвоевременность желания, Аэлина вдруг захотела, чтобы Рован каждый день называл ее госпожой. Всего один раз в день.

Микенианское наследие Рульфа стало известно Аэлине благодаря Лисандре. Аробинн Хэмел имел обыкновение шпионить за теми, с кем вел дела. Сведения, которые в свое время показались Лисандре забавным пустяком, вдруг стали необычайно ценными.

Рован считал, что Рульф знает больше о перемещении моратской армии, и он неутомимо пытался их выудить. Пиратский король еще не опомнился от предложения, сделанного ему Аэлиной. Он бормотал что-то себе под нос. Аэлина терпеливо ждала.

Через какое-то время пришли Эдион с Лисандрой. Едва взглянув на отца, Эдион мгновенно приклеился к карте и впал в привычное «генеральское» состояние, требуя сообщить ему все имеющиеся сведения.

Гарель зачарованно смотрел на сына, следил за движением его глаз и вслушивался в звук голоса, как в песню, которую стремятся запомнить.

Лисандра отошла к окну. Она смотрела на залив, словно могла увидеть магическую волну, поднятую Аэлиной.

На обратном пути с горы Лисандра назвала Эдиону истинную причину их появления в Илиуме: встреча с Брэнноном и освобождение жителей были лишь частями замысла. Основной упор Аэлина делала на микенианское наследие Рульфа. Замысел возник в дороге и обсуждался ночами. Скрупулезно, с учетом всех выгод и возможных ловушек.

Еще через десять минут пришел Дорин и сразу же взглянул на Аэлину. Он тоже почувствовал магическую волну.

Молодой король вежливо поздоровался с Рульфом, затем внимательно выслушал краткий рассказ о маневрах войск Эравана. После этого Дорин сел. Фэйцы, Рульф и Эдион продолжали обсуждать пути снабжения армии и ее вооружение. Рован умело направлял разговор в нужное русло.

Дорин сидел, закинув ногу на ногу. Похоже, за время плавания с Рованом он научился придавать лицу непроницаемое выражение.

Часы пробили одиннадцать. Аэлина встала. Фенрис еще продолжал рассуждать о доспехах. Рульфа интересовали поставки руды, за счет которой он рассчитывал поправить свои финансовые дела.

Увидев вставшую Аэлину, все снова умолкли.

– Благодарю за гостеприимство, – сказала она Рульфу.

Аэлина повернулась с явным намерением уйти, но успела сделать не более шага.

– Как, это все? – недоуменно спросил Рульф.

Она обернулась. Рован шел к ней. Аэлина решила выпустить наружу еще частицу своей магической силы:

– Да. Если ты не дашь мне кораблей, если не объединишь остатки микенианцев и не вернешь их в Террасен, я найду того, кто это сделает.

– Больше некому.

Аэлина смотрела не на Рульфа, а на карту:

– Помнится, ты говорил, что однажды я поплачусь за свою самоуверенность. Так оно и было, причем не один раз. Но мы с Саэмом сумели изрядно потрепать и твою столицу, и твой флот. И все ради двухсот жизней тех, кого ты считал двуногим товаром. Возможно, я просто недооценивала свои возможности. Наверное, я смогу обойтись и без твоей помощи.

Она снова повернулась к двери. Вдогонку полетел язвительный вопрос Рульфа:

– Интересно, Саэм до самой смерти вздыхал по тебе? Может, ты наконец перестала относиться к нему как к грязи под ногами?