Империя бурь

Аэлина продолжала морщиться, поднимаясь на холм, покрытый колючими зарослями ежевики. На вершине в небо смотрели обломки двух колонн, густо обвитых плющом. Продираться сквозь этот зеленый лабиринт ей очень не хотелось, и тогда она послала вперед огненную волну. Холм мгновенно стал серым, и теперь ее сапоги утопали в пепле или с чавканьем ступали по серому месиву.

– Можно и так пробивать себе путь, – усмехнулся Фенрис, когда они спускались с опаленного холма.

У воды он протянул руку, чтобы провести Аэлину к очередному островку. Она хотела огрызнуться и заявить, что способна идти без сопровождения, но… на дне встречались не только острые обломки. Были и глубокие водяные ямы. Аэлина прекрасно представляла, чтó может находиться на дне таких ям. Ей совсем не хотелось плавать среди сгнивших костей и черепов.

Фенрис повел ее через протоку к соседнему островку. Вода была ей по грудь. Добравшись до берега, Фенрис вначале вытолкнул Аэлину, затем вылез сам. В волчьем обличье он бы легко мог перескакивать с острова на остров. Да и Гарель тоже. Аэлина не понимала, почему оба воина не пользуются этим преимуществом.

С помощью магии Аэлина, как могла, высушила на себе одежду, затем взялась сушить доспехи Фенриса и Гареля.

Это не требовало напряжения сил, хотя борьба с пожарами на побережье Эйлуэ измотала ее вконец. Телесно. Душевно. Аэлине казалось, что она могла бы проспать целую неделю. Но магия и сейчас бурлила внутри ее, не затихая ни на мгновение. Устала ты или нет, магическая сила требовала выхода. И Аэлина выплескивала свою магию, занимаясь сушкой одежды, своей и соратников. Уж лучше так, чем сжигать все вокруг.

Из зарослей ежевики высунулась жуткая морда – нынешняя Лисандра. Аэлина взвизгнула и попятилась. Оборотень оскалил пасть, показав пару очень острых клыков. Фенрис усмехнулся, приглядываясь к местному чудовищу, облик которого приняла Лисандра.

– Значит, облик ты можешь принимать, какой пожелаешь, а клеймо остается?

Лисандра немного вылезла из воды. Аэлина видела, как напрягся Эдион. Прекрасно. По крайней мере, она – не единственная, кто готов вцепиться в глотку каждому, кто вздумает насмехаться над Лисандрой. Но тело ее подруги замерцало и стало менять очертания, пока на месте чудовища не оказался… фэец.

Фенрис смотрел на уменьшенную копию себя. Гарель, выбравшийся на берег, остановился и раскрыл рот.

Когда Лисандра заговорила, ее голос почти не отличался от голоса Фенриса:

– Думаю, оно всегда будет меня выдавать.

Она завернула рукав камзола. На золотистой, коричневой от загара коже чернело клеймо.

Лисандра продолжала оглядывать себя со всех сторон, словно забыв об остальных.

– А твой слух действительно лучше, – призналась она.

Потом Лисандра провела языком к удлиненным клыкам. Фенрис слегка поморщился.

– Зачем тебе такие зубки? – спросила она.

Гарель отвел ее в сторону:

– Нашла у кого спрашивать. Я тебе сейчас объясню.

Вместе со Львом они пошли к вершине холма. Странно было видеть, как Фенрис улыбается чужой улыбкой. Настоящий Фенрис морщился. Аэлина посмотрела на него и усмехнулась.

Над головой захлопали крылья. К ним летел Рован, быстрый, сильный, безупречный. Оказавшись рядом с Эдионом, Лисандра вернула себе привычный облик и вдруг качнулась. Если бы не Эдион, она бы упала. Лишнее доказательство, что им всем нужно как следует отдохнуть.

– Я нашел то место, – объявил Рован, тоже вернувший себе привычный облик. – Завтра мы туда доберемся.

Аэлина решила: при следующей встрече с Рульфом у них обязательно состоится разговор о том, с какой точностью определяются расстояния на его магической карте.

Рован тоже устал. Аэлина давно не видела его таким бледным.

– Ты нашел то место или думаешь, что нашел? – на всякий случай спросила Аэлина.

– Я его чувствую. Вернее, моя магия.

– Только не говори, что оно под водой.

Рован резко мотнул головой:

– Я не стал рисковать и не подобрался ближе. Чем-то это напомнило мне храм Пожирателя грехов.

– Что ж, будет где отдохнуть и приятно провести время, – сказала Аэлина, тоже вспомнив злополучный храм.

Эдион негромко рассмеялся, продолжая осматривать горизонт. Последними на берег вылезли Дорин и Манона. С одежды обоих струйками лилась вода. Ведьма тоже внимательно разглядывала лабиринт островов. Возможно, она что-то заметила, но ничего не сказала.

Остров, на котором они находились, был вполне пригоден для ночлега. Холм достаточно высокий, с одной стороны защищен полуобвалившейся каменной стеной, с другой – колючими зарослями. Однако последнее слово оставалось за Рованом.

– Ночуем здесь, – ко всеобщему облегчению, произнес он.

Аэлина шумно вздохнула. Лисандра пробормотала слова благодарности богам.