Империя бурь

– Да, – только и ответил Эдион, сжимая зубы.

Под Фералисом происходило не сражение. Бойня. Каково было подростку убивать? А смотреть, как гибнут те, кого он знал с детства?

– Представляю, сколько всего тебе пришлось выдержать.

Эдион посмотрел на нее. Ни капли привычной задиристости, ни тени высокомерия.

– Фералис снится мне чаще остальных битв, – признался Эдион, царапая ногтем крошечный камешек, приставший к перилам. – Дарро старался не пускать меня в самое пекло, но нас теснили со всех сторон. Я не мог себе позволить отсиживаться в кустах.

Эдион никогда не признается, что Дарро пытался его оградить.

– Напрасно я спросила. Прости, – шепнула Аэлина, стискивая руку брата.

Больше – ни одного вопроса.

– Я с детства готовился к жизни воина, – пожал плечами Эдион. – Моя судьба была предрешена задолго до Фералиса.

Сколько Аэлина помнила, Эдион постоянно ходил с мечом и щитом.

И опять стало тихо, но тишина была тяжелой и какой-то утомительной.

– Я не упрекаю Дарро за то, что он фактически выгнал меня из Террасена, – сказала Аэлина. – На его месте я бы поступила точно так же.

– А я думал, ты собираешься сражаться против его указа.

– Сражаться – да. Однако… я понимаю, почему Дарро так поступил.

Эдион поглядел на сестру и сурово, по-солдатски, кивнул.

Аэлина дотронулась до висевшего на шее амулета, ощутила его силу. «Найди Замок», – вспомнила она слова Брэннона.

Хорошо, что Бухта Черепов находится по пути к эйлуэйским Каменным Болотам. И еще хорошо, что у предводителя пиратов есть магическая карта, начертанная прямо на ладонях. Карта, показывающая врагов, бури и… скрытые сокровища. Словом, все, что не хочет быть найденным.

Аэлина повернула руки ладонями вверх. На каждой – по шраму. Слишком много данных обещаний и принесенных клятв. Слишком много долгов, как не оплаченных ею, так и другими.

Что-то ждет их в Бухте Черепов… если они сумеют попасть туда раньше Эравана.

Глава 25

Манону Черноклювую разбудил шелест листьев, отдаленные крики потревоженных птиц и тяжелый запах перегноя. Пахло еще чем-то вроде очень старых деревьев.

Она со стоном открыла глаза. Сквозь густые кроны деревьев пробивались пятна солнечного света. Она узнала эти деревья. Ее окружал Задубелый лес.

Манона обнаружила, что по-прежнему находится в седле. Под нею распластался Аброхас. Шея дракона была выгнута так, чтобы следить за дыханием хозяйки. Едва Манона попыталась сесть, темные глаза дракона наполнились ужасом. Ведьма огляделась. Бока дракона были густо покрыты ее голубой кровью. Похоже, сознание она потеряла еще в полете и потом так и лежала на драконьей спине. Долго ли – этого она не знала.

Манона попыталась осмотреть раненый живот и тут же закусила губу, чтобы не вскрикнуть. У нее болели все мышцы. Из живота потекла теплая струйка. Выходит, стоило ей шевельнуться, как раны тут же открылись. Она не помнила, чтобы раны на ее теле затягивались так медленно.

В голове стучала тысяча кузнечных молотов, а во рту было настолько сухо, что язык едва двигался. Но она все равно должна действовать. Прежде всего – выбраться из седла. Насколько возможно, осмотреть раны. Потом добраться до воды.

Где-то совсем близко протекал ручей. Манона отчетливо слышала его шум. Может, Аброхас поэтому и приземлился здесь?

Чуя ее состояние, дракон беспокойно пыхтел. Каждое движение отзывалось болью в животе, но Манона все же прошипела сквозь зубы:

– Угомонись. Я в… лучшем виде.

Она понимала, что врет дракону и себе. Какой там «лучший вид»! Ее состояние нельзя было назвать даже приемлемым. Но она осталась в живых, а это уже что-то.

Все остальное: ее бабушка, отряд Тринадцати, крошанское наследие… С этим она разберется потом. Пока что она одной ногой стоит во тьме, и оттуда надо выбираться.

Манона снова легла на спину дракона. Ей было тяжело дышать. Каждый вдох и выдох сопровождались болью.

Нужно промыть раны и поискать способ остановить кровь.

Вся одежда Маноны состояла из кожаных доспехов и рубашки. У нее не хватало сил разорвать рубашку на бинты. Оставалось уповать на свое бессмертие, на способность крови противостоять заражению.

Оказывается, в ее жилах всегда текла крошанская кровь.

От этой мысли Манона резко села, испытав новый всплеск боли. Она до крови закусила губу, почувствовав во рту привкус меди.

Но она уже сидела. И пусть из ее доспехов капала кровь, внимание Маноны было поглощено пряжками и завязками. Не торопиться. Действовать последовательно. Главное, она жива. Значит, она по-прежнему еще нужна Матери всех ведьм.

Расстегнув и развязав все крепления, удерживавшие ее в седле, Манона смотрела на мшистую землю. Спрыгнуть с Аброхаса. В ее нынешнем положении это будет больно.

Ничего. Нужно сосредоточиться на самом действии. Слегка повернуть туловище. Вот так. Теперь перебросить через драконью спину правую ногу. Манона опять стиснула зубы и едва не заревела от пронзительной боли. Ей еще повезло, что бабушкины ногти не были смазаны ядом. Тогда она вряд ли долетела бы сюда живой.

Впрочем, достаточно и того, что ногти бабушки были все в зазубринах и ржавчине.