Империя. Часть вторая

Келион ударил кулаком по проекции с такой силой, словно хотел раскрошить в пыль миниатюрную копию Аметистового Дворца. Невольно его взгляд скользнул в сторону серванта, где выстроились в ряд высокие тонкие бутылки, и очередной раз усилием воли принц выбросил из головы неуместные мысли. Нет, только не теперь!

— Это наш единственный шанс! — процедил он, обращаясь к людям, собравшимся вокруг стола. — Сейчас или никогда.

Их было четверо. На троих — серо-синяя армейская форма, четвертый красовался в пышном костюме имперского нобиля. Атмосфера напряженности отчетливо ощущалась в комнате, и сам Келион чувствовал себя изрядно на взводе. Мятежники держали под контролем большую часть планеты. Если бы кому-то из их осведомителей посчастливилось заметить беглого принца, Келион был бы обречен. Бежать некуда.

«Какой позор! — подумал он с чувством бессильной ярости. — На центральной планете в собственной Империи я вынужден скрываться, как беглый преступник! Когда придет срок, кое-кому предстоит заплатить и за это! Мало просто убить этих подонков — я должен их уничтожить. Втоптать в грязь, как они пытаются втоптать в грязь меня!»

Снова он одернул себя. Сейчас не самое лучшее время для мыслей о мести. Но, возможно, скоро все изменится…

Келион незаметно перевел дыхание. Он не должен выказывать страх перед этими людьми. Проклятье, не так много у него сторонников, чтобы позволить хоть одному усомниться! Он должен излучать непреклонную уверенность в собственной силе. У матери это всегда удавалось. В ее присутствии даже лихие вояки-преторианцы предпочитали следить за своим темпераментом. Правда, это не удержало их от предательства.

Окна были прикрыты тяжелыми темными шторами, и комнату освещали только экраны и стереопроекторы. Обстановка казалась тяжеловесной и излишне вычурной. Келион сдержанно усмехнулся, подумав о том, что в последнее время он часто навещает загородные имения астренских нобилей. Прежде это выглядело бы немалой честью для хозяев, но сегодня дела обстояли скорее наоборот: Келион Аргенис пришел как проситель и можешь лишь надеяться на то, что его собственные союзники не предпочтут выслужиться перед предателями, преподнеся им голову сына низложенной Императрицы.

«Но если даже я могу положиться на них, это ненамного облегчает задачу! — подумал он. — Нас все равно слишком мало. Даже вместе с маллурианцами победа не будет гарантирована».

Не в первый раз за последние дни его мысли вернулись к недавнему разговору с Реганом Стайгером. Тот обещал поддержку, и Келион не сомневался: прими он условия Стайгера, вернее, Дареша Кана, и маркиз исполнит все, что обещал. Келион получит солдат, союзников из числа имперской знати и деньги — все, что необходимо для успешного переворота. Но цена этой помощи будет непомерной. Келион стыдился того, что время от времени позволял себе задуматься над такой возможностью, и все-таки он чувствовал искушение, которому трудно было противостоять. По крайней мере, он получил бы трон — пусть в роли номинального правителя — и возможность отомстить убийцам матери. Что, если?..

«Нет! — очередной раз он остановил себя, прежде чем мысли зашли слишком далеко. — Этого не будет! Не знаю, что меня ждет впереди. Верну я трон или погибну? Но, что бы ни случилось, я выиграю или проиграю, как принц Империи и сын Теодоры Аргенис — не как марионетка в руках Дареша Кана!» — но Келион был рад, что ждать осталось недолго. Каждый лишний день, проведенный в бездействии, в подсчетах сил и мрачных размышлениях, подтачивал его решимость.

Принц обвел взглядом своих немногочисленных союзников. Лысеющий толстяк в штатском кашлянул, пригладил короткую седую бородку. Бертрам Палькрен в прошлом был адмиралом преторианцев, но не выглядел закаленным воякой — скорее, он походил на провинциального чиновника, и дворянская мантия не добавляла ему внушительности. Палькрен оставил флот после битвы за Офелию, где его нерешительность поставила Империю на грань поражения. Определенно, не самый надежный союзник, но его семья ни происхождением, ни богатством не уступала династиям Стайгеров или Корвинов. Кроме того, Палькрен издавна был сторонником Императрицы Теодоры, и ее гибель существенно ударила по его собственному влиянию. После Офелии вся Империя жаждала его крови, но Теодора Аргенис не выдала своего протеже на растерзание, и для Палькрена дело ограничилось почетной отставкой. Келион надеялся, что бывший адмирал не забыл об этом, как не забыл о том, что из-за молодого капитан-лейтенанта Роланда Корвина он сделался посмешищем для всей Астрены, и нынешний командующий флотом Дегрель был в числе тех, кто больше прочих жаждали увидеть Палькрена под судом Имперского Трибунала.