Империя должна умереть

В тот же день, 23 февраля, в Петрограде начинаются беспорядки. Из-за отсутствия хлеба толпа горожан начинает митинговать. Общественный транспорт перестает ходить. Останавливаются заводы — бастует до 70 тысяч человек. «Мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба, просто для того, чтобы создать возбуждение», — пишет императрица мужу. 25 февраля полиция открывает огонь, есть убитые. Командующий столичным военным округом Хабалов по распоряжению императора запрещает какие-либо массовые собрания на улицах — но выходит еще больше народу. И жертв становится больше.

Прежде всякий раз после отъезда императора в Ставку Александра де-факто брала на себя управление государством и принимала министров с докладами. Но сейчас ситуация иная — она занимается больными, а государственные обязанности передает подружке, Лили Ден. 26 февраля она, например, вместо императрицы принимает чиновника из МВД, который приехал с докладом от Протопопова. Тот докладывает, что ситуация под контролем, министры решили принять энергичные меры и надеются, что уже завтра все будет спокойно.

Впрочем, занятость не мешает императрице съездить на могилу Распутина, помолиться там и даже послать императору кусочек дерева с места его погребения. «…Мне кажется, все будет хорошо, — пишет она мужу, — солнце светит так ярко, и я ощущала такое спокойствие и мир на его дорогой могиле. Он умер, чтобы спасти нас».

25 февраля трамваи уже не ходят, и столичная элита пешком добирается в центр города. В Михайловском театре дают «Маскарад» по трагедии Лермонтова. Режиссер Всеволод Мейерхольд репетировал спектакль пять лет — это зрелищное шоу с грандиозными декорациями, которые сползают со сцены прямо в зрительный зал. Все билеты распроданы за несколько месяцев до премьеры. У подъезда театра — сплошные ряды черных автомобилей. Собралась «вся знать, вся огромная петроградская плутократия и бюрократия», как пишет газета «Театральная жизнь».

В городе стреляют, в день премьеры шальная пуля убивает зрителя прямо на пороге театра. По сути, пока столичная элита сидит в театре, в стране начинается революция, настоящей сценой становится сам Петроград.

Пресса привычно не оставляет от спектакля камня на камне. Газета «Театральная жизнь» пишет, что в театре «Вавилон бессмысленно нелепой роскоши», публика ахает: «Ах-ах-ах, как пышно, как богато!» — а в двух километрах «толпы людей кричат "хлеба", и какие-то протопоповские городовые поливают этих голодных людей из пулеметов».

В конце спектакля на сцену выходит церковный хор и начинает отпевание — а потом опускается занавес, напоминающий погребальный саван. Выглядит так, будто отпевают и хоронят зрительный зал.

Глава 12 В которой в России появляется второй лидер народного протеста, и зовут его — Александр Керенский

Утро новой жизни

В 8 часов утра 27 февраля члена Государственной думы Александра Керенского будит жена. Звонил его товарищ, депутат Некрасов, просил передать срочные новости: в Волынском полку восстание, Думу распускают, Керенского срочно ждут в Таврическом дворце. Керенский бросается к телефону узнавать подробности, потом в Думу, которая находится в пяти минутах от его дома.

Солдаты в казармах Волынского полка встали намного раньше Керенского. Построение было назначено на 7 утра, но они собрались в 6. Унтер-офицер Кирпичников предложил не слушаться офицеров и больше не стрелять в демонстрантов в городе, а когда придут офицеры — закричать «Ура!» и разоружить их. Солдаты охотно согласились.

Офицеры действительно заходят в казарму в 7 утра. На приветствие «Здорово, братцы!» солдаты отвечают: «Ура!» и «Уходи, пока цел» — и начинают греметь прикладами о землю. Офицер Лашкевич пытается крикнуть «Смирно!», чтобы зачитать приказ командующего столичным военным округом Хабалова и телеграмму императора. Его никто не слушает. Он выбегает — и тут же получает пулю в спину.

Волынский полк, теперь уже под командованием Кирпичникова, идет к казармам Преображенского и Литовского полков, и они присоединяются к восставшим. Потом в толпу солдат вливаются рабочие орудийного завода — и все вместе идут захватывать и поджигать административные здания. Примерно в этот момент и просыпается Александр Керенский.

Пока он идет в Думу, солдаты и рабочие захватывают Арсенал и поджигают окружной суд. О случившемся быстро узнают командиры соседних полков. Московский полк, все еще лояльный правительству, выводят на Литейный мост, чтобы остановить мятеж. Перестрелка заканчивается очень быстро: Московский полк убивает собственных офицеров и тоже присоединяется к восставшим.