Империя должна умереть

Производительность труда, наоборот, в разы падает: рабочие больше митингуют, чем работают. Условия жизни после революции только ухудшились, особенно из-за инфляции. Весь год правительство пытается реформировать трудовые отношения, но боится радикальных мер до Учредительного собрания и не может достичь компромисса с купцами-олигархами, которые заявляют, что удовлетворение всех требований социалистов во время войны (например, повсеместные повышения зарплат) приведет к остановке промышленности.

Лидер московских предпринимателей Павел Рябушинский еще на съезде промышленников в августе 1917 года говорит, что жизнь жестоко покарает тех, кто нарушает экономические законы. «К сожалению, нужна костлявая рука голода и народной нищеты, чтобы она схватила за горло лжедрузей народа, членов разных комитетов и советов, чтобы они опомнились», — эта его фраза становится крылатой, левые газеты цитируют ее как доказательство цинизма бизнесмена.

Осенью на многих предприятиях страны происходят даже не забастовки, а самозахваты: рабочие арестовывают администрации заводов. Самая неуправляемая ситуация на Донбассе. «Шахтеры совсем обезумели», — телеграфируют владельцы шахт в Петроград.

25 сентября трое послов стран-союзниц (Британии, Франции, Италии) сообщают Керенскому, что они прекращают какие-либо поставки в Россию до тех пор, пока она не гарантирует боеспособность своей армии. Тогда же начинают бастовать железные дороги, фактически надвигается экономический коллапс. Предстоящая зима обещает обернуться голодом и еще более страшными потрясениями, по сравнению с «хлебными бунтами» 1917 года.

Назад в Грузию

Бесконечные политические дебаты всем надоели, но продолжаются: по инициативе Керенского в Александринском театре собирается «Демократическое совещание». Эти разговоры не приводят ни к каким переменам, выборы в Учредительное собрание так и не проведены, вместо реального органа власти собираются дискуссионные клубы без каких-либо полномочий, целей и ответственности. Именно в эти дни в прессе впервые появляется неологизм «дерьмократы», который станет популярен в России 80 лет спустя.

Демократическое совещание заседает две недели и избирает из своих рядов предпарламент — просто большинству участников надоедает каждый день ходить в Александринский театр, и они делегируют 15 % своего состава продолжать дискуссию.

Когда происходят выборы делегатов, большевики объявляют, что от них в Александринский театр делегируются Ленин и Зиновьев. Скорее всего, это проверка — ведь оба лидера до сих пор в розыске. И действительно, Керенский объявляет, что Ленин должен быть арестован немедленно, как только он появится в театре.

Церетели верит, что предпарламент может спасти Россию от большевиков: вместе с кадетом Владимиром Набоковым они пишут проект конституции. Набоков вспоминает, что Церетели в эти дни все время говорит об угрозе прихода к власти большевиков. «Конечно, — говорит он, — они продержатся не более двух-трех недель, но подумайте только, какие будут разрушения! Этого надо избежать во что бы то ни стало».

Однако в начале октября Церетели внезапно бросает все и уезжает из столицы в Грузию — повидать семью, которую он не видел десять лет.

Провинциальный стратег

Владимир Ильин, он же Ф. Ф. Ивановский, Владимир Ульянов или Николай Ленин, живет в Финляндии. Местные власти его оберегают, но он не находит себе места. Новости ему не нравятся, он считает, что большевики должны быть активнее, брать власть, готовить новое восстание. Он постоянно пишет в Петроград Троцкому и остальным товарищам, обвиняя их в бездействии, требует бойкотировать «предпарламент».

В точности повторяется ситуация начала марта — все самые важные события происходят в столице, а Ленин заперт далеко в глуши. Только на этот раз его не пускают обратно не границы, а страх. Он в розыске, ЦК партии решил, что Ленина надо беречь и возвращаться ему опасно. Ленин в бешенстве, возмущен решением ЦК, последними словами проклинает товарищей, особенно Троцкого — но ехать не решается.

Партией большевиков руководят два Льва, Каменев и Троцкий, оказавшиеся весьма эффективными менеджерами. Усилиями Каменева большевики возглавили борьбу петроградских рабочих против корниловского путча. Благодаря красноречию Троцкого большевикам удалось взять под свой контроль Петросовет. Впереди — созванный большевиками Второй съезд Советов, который сделает влияние большевиков еще более прочным. Никакого вооруженного восстания не нужно, уверен Каменев и многие другие, оно только все погубит.

Под влиянием писем Ленина Троцкий объявляет, что большевики покидают предпарламент. Но Ленину этого мало: он боится, что момент будет упущен. В одной газете он прочитал, что англичане могут заключить сепаратный мир с немцами, в другой — что Керенский нарочно планирует сдать Петроград немцам, чтобы те расправились с революционерами. Это значит — надо действовать.