Империя дракона

Пользуясь временной передышкой я обернулся к колдуну. Кто он такой? Почему все эти существа из легиона тьмы слушаются его приказов? Несомненно, передо мной самый опытный чернокнижник. Он стоял неподвижно, опершись на разукрашенный резьбой посох. Отблески далекого зарева освещали его лицо, казавшиеся слишком хищным из-за острого орлиного носа и черных проницательных глаз. Как много в нем гордыни и мудрости. Засмотревшись на него, я забыл проявить осмотрительность. Никс подобрался ко мне сзади и схватил в крепкие тиски. Его худые длинные руки могли сжать жертву, как железный обруч. Я видел, как рука с сияющим посохом медленно поднялась вверх и откуда извне вырвалась косая молния. Последовал режущий удар в грудь, потом наступило несколько мгновений забытья, за которые я был лишен и оружия и свободы.

Я очнулся и кожей почувствовал холод деревянных досок. Хоть я никогда и не был моряком, но легкая качка и скрип снастей лучше любых слов сообщали о том, что я нахожусь на корабле. А корабль держит курс в открытое море, прочь от пылающих берегов. Я лежал на палубе возле грот-мачты. Ветер дул в паруса. Зарево далекого пожара освещало кормовые башенки и огражденную перилами смотровую площадку. Холодные руки никса, как свинцовые прутья обвились вокруг моей шеи.

– Смотрите, мой доблестный господин, там пылает ваша империя, – шепнул он. – К сожалению, некому будет упомянуть об этом событии в исторических хрониках, ведь вы, смертные, так цените свои летописи. Картина страшного суда в памяти – вот все, что останется у вас от прежней жизни.

Над огромным погребальным костром все еще носились несколько драконов. Они, как будто, торжествовали.

– Стервятники слетелись за добычей, – заключил никс, заметив нескольких гарпий набросившихся на еще не сгоревшие остатки флота и торговых кораблей. Большинство галер, барок и даже рыболовных лодок полыхали возле самого берега. Я зажмурился, чтобы не видеть, как острые зубы отдирают доски от кормы отцовской каравеллы. Это был еще один ловкий маневр хищника, чтобы доказать, что все к чему я привык обратилось в прах.

Зловещий причал скрылся из виду. Галеон вышел в открытое море и теперь рассекая волны, двигался вперед. Вокруг меня сомкнулась темнота. Руки никса соскользнули с моей шеи и помогли облокотиться об основание мачты.

– Тебе понравился мой корабль? – шепнул кто-то, склонившись надо мной. Звуки выплывали из всеобъемлющей тишины, лишь изредка сопровождаемой плеском волн. – Ты хотел бы стоять у руля и бороться с бурей или же предпочитаешь лететь над морем, подобно молнии. Хочешь увидеть мою воздушную колесницу, когда она скользит над гладью воды или проноситься над поверхностью бурного океана.

Слова чернокнижника действовали на разум как редкое наркотическое зелье. Так медленно и неумолимо веки сковывает вечный сон. В ушах звенело от непрерываемой тишины, пока высоко над парусами не зазвучал хор хриплых, проклинающих голосов. Так может кричать только сонм духов. Я попытался собрать остатки сил и подняться на ноги, но вместо этого ударился головой о мачту и погрузился в темноту. Казалось, что в этот миг над моей головой сомкнулись могильные своды, а вместо обычного памятника вход в гробницу загородила ожившая статуя королевы теней.

Формулы волшебства

– Флориан, ты снова опоил меня за ужином. Из-за тебя я всю ночь провел в пылающем аду. Придется вызвать тебя на поединок, несмотря на то, что ты будущий король, – слова сорвались с уст еще до того, как полное пробуждение вернуло меня к жестокой действительности. Вместо красивого лица Флориана я увидел двух цепных псов, лежавших перед чугунными воротами.

В лицо пахнуло сыростью и тленом. Псы злобно оскалились, но остались лежать на своих местах. Ошейники с шипами придавали сторожевым собакам еще более устрашающий вид. Украшенные витиеватым орнаментом створки ворот распахнулись. Заскрипели несмазанные петли и ржавое железо, послышался звон цепей. Над посыпанной песком дорожкой стелился густой синеватый дым и от этого все происходящее больше походило на сон, чем на реальность.

Какое неприятное сновидение. Стоило войти в распахнутые ворота, как меня окутал могильный холод. Шероховатая поверхность стен блестела от влаги. Песчаник и мелкий гравий неприятно хрустели под подошвами сапог. Где-то вдалеке настойчиво звенели оковы. Нестройный хор шепчущих голосов доносился со всех сторон, как будто просачивался сквозь толщу, пропитанных влагой стен. Сквозь прутья решеток к нам тянулись посиневшие, морщинистые руки узников. Да, именно «к нам», я был здесь ни один. Впереди, неся в высоко поднятой руке фонарь, бежал проворный мальчишка с рыжеватыми кудрями и заостренными кончиками ушей. Но кто же шел за мной? Рука, как будто сделанная из железа обвилась вокруг моего запястья. Я хотел обернуться назад, но невидимый спутник не позволил.

Тусклый фонарик напоминал летящего в тумане светлячка. А кто этот мальчишка, освещавший нам путь? Я не мог припомнить, кто он такой, как ни напрягал память.