Империя Габсбургов

А в начале января 1762 года судьба предоставила Фридриху невероятный шанс: Елизавета Петровна скончалась, новый император Петр III не только прекратил войну с Фридрихом, но и без всякой компенсации возвратил королю Восточную Пруссию и остальные области, занятые Россией. В перспективе мог быть подписан российско-прусский договор, и тогда Австрия испытала бы на себе силу оружия недавнего союзника.

Однако до этого дело не дошло — 29 июня 1762 года в результате дворцового переворота Петр III был свергнут собственной супругой, вступившей на престол под именем Екатерины II. Союз с Пруссией не состоялся, но щекотливые обстоятельства восшествия Екатерины на престол не позволяли ей чувствовать себя достаточно уверенно для того, чтобы продолжать войну в Европе. Россия вышла из Семилетней войны. Поскольку Франция к тому времени ясно продемонстрировала свою военную слабость, Австрия фактически осталась один на один с Фридрихом. Но, к счастью для Марии Терезии, и у того уже не было ни сил, ни возможностей продолжать войну.

15 февраля 1763 года в замке Губертусбург близ саксонского города Торгау был подписан мирный договор, которым Австрия и Пруссия гарантировали территориальную целостность и неприкосновенность друг друга. Это означало, что Марии Терезии так и не удалось добиться желанной цели — вернуть Силезию.

«Дипломатическая революция», которую Вена затеяла для того, чтобы помешать усиливаться Пруссии, не достигла цели. Однако Семилетняя война имела для Австрии и положительные последствия. Две войны за 20 лет укрепили связь между отдельными частями монархии, а армия заметно окрепла в боях с сильным противником.

А союз Австрии и Франции был подтвержден символическим браком: одна из дочерей Марии Терезии — Мария Антония, известная нам как Мария Антуанетта, вышла замуж за французского дофина, будущего короля Людовика XVI.

История знает немного примеров такой активной и результативной деятельности главы государства — женщины, которая при этом не изменяла своему первейшему долгу — быть женой и матерью.

Практически все время — воюя, разрабатывая сложнейшие дипломатические маневры, справляясь с реорганизацией армии и финансов, управляя громадным государством, — Мария Терезия была беременна или кормила грудью ребенка. Редко когда промежуток между ее беременностями составлял два (или три) года. Всего у нее было 16 детей: 11 девочек и 5 мальчиков — из них в детстве скончались только двое, что в те далекие времена было редкостью.

Возможно, она немного завидовала своему заклятому врагу, королю Пруссии, который мог лично руководить своими войсками, находясь буквально в самой гуще событий. Мария Терезия должна была управлять всем издалека, находясь дома. Она заявила однажды, когда думала о своих генералах: «Никто не смог бы помешать мне встать самой во главе моей армии, если бы только я не была постоянно беременна».

И при этом она была чрезвычайно женственной и верила в то, что место всех женщин у колыбели и рядом с мужьями, об этом она всегда говорила своим собственным дочерям. Сама же она считала, что правила только потому, что такова была воля Божья, и потому, что это был ее долг. Кроме того, она обладала редкими, но очень важными для монарха качествами: здравым смыслом, широтой натуры и невероятной физической и духовной выносливостью.

Мария Терезия и работала, и танцевала без устали, она вообще не терпела пустой траты времени. Ее распорядок дня совсем не соответствовал представлениям о том, как живут баловни судьбы монархи: летом она вставала в четыре часа утра, зимой в пять, неутомимо работала целый день и рано ложилась спать, чтобы с наступлением дня снова быть в форме и работать. Она облегчила своим подданным возможность видеть ее. Во время аудиенции, проходившей каждый день в 10 часов утра, любой, кто пожелал, мог свободно говорить с ней и даже шептать ей на ухо о совсем личных вопросах. Она была человеком закаленным, поэтому окна ее кареты, как и окна ее покоев, были всегда открыты, несмотря на зимнюю стужу или летнюю жару. Когда она стремительно въезжала во двор замка, то бросала часовым горсть золотых монет, спрыгивала с подножки у парадной двери, бежала во дворец и уже сидела, склонившись над бюро, чтобы писать — бесконечные записки, приказы, письма послам и инструкции учителям своих детей. И все это неразборчивым почерком, не уделяя орфографии и грамматике ни малейшего внимания.