Констанце посвящены многие музыкальные произведения Моцарта. Например, «Терцет с лентой» — BandlTerzet, KV 441 возник благодаря одной забавной истории. Друг Моцарта Паумгартнер зашел за Констанцей, чтобы пригласить ее на прогулку. Констанца собралась, но никак не могла найти новой, подаренной Моцартом ленты. Тогда она крикнула: «Супруг мой, я хочу спросить тебя, где же ленточка моя?» Неожиданная рифма так рассмешила всех, что они долго повторяли ее на все лады. Лента нашлась. Тогда Паумгартнер схватил ее и поднял высоко над головой, а невысокие ростом Вольфганг и Констанца прыгали вокруг него, пытаясь ее достать. Так родился этот терцет на три голоса для сопрано, баса и тенора.
Констанца знала почти все произведения Моцарта наизусть. Она была первой слушательницей, первая пропевала дома все женские партии под аккомпанемент мужа. Особенно любил он в ее исполнении арию из оперы «Идоменей» и часто просил ее спеть. Она являлась прототипом Папагены в опере «Волшебная флейта» — забавной подружки получеловека-полуптицы Папагено, с которым Моцарт отождествлял себя. С 1784 года начинается искренняя и тесная дружба между двумя величайшими композиторами Австрии: Моцартом и Йозефом Гайдном. Позже молодой Бетховен встречается и с тем, и с другим. На представлении квартетов молодого гения Гайдн обратился к отцу Моцарта, Леопольду, с такими словами: «Ваш сын — величайший композитор из всех, кого я знаю лично или о ком я слышал». Цикл из шести квартетов, в которых чувствуется влияние Гайдна, Моцарт посвятил ему же. Однако влияние не было односторонним. Надо говорить о взаимовлиянии. Гайдн в своих поздних сочинениях повторил находки и особенности письма своего младшего современника. Так же, как Кристиан Бах, Гайдн был одним из ангелов-хранителей Моцарта, светлым и добрым покровителем. Однако вероятно именно он втянул молодого Вольфганга в масонство, сразу же в год их сближения. Масонами были многие венские знаменитости — поэты, художники, литераторы, ученые, общественные деятели, врачи, музыканты. Масонство проложило себе широкую дорогу и в аристократических придворных кругах. Однако для Моцарта вступление в масоны стало еще одним фатальным, трагическим обстоятельством, возможно, приблизившим его безвременную кончину.
Моцарт принимал масонские символы и девизы за чистую монету не потому, что был так наивен, а потому, что, являясь цельной личностью, хотел принимать. В масонской среде таких доброхотов пытаются остановить любыми средствами, чтобы не допустить отделения внешней антуражной формы от тайных целей и планов руководителей. Тем более опасна для наиболее влиятельных масонских лож пропаганда этой внешней атрибутики («свобода, равенство, братство») через выдающиеся произведения искусства.
В 1785 году в Вене была поставлена опера Моцарта «Свадьба Фигаро». Из-за преднамеренного плохого исполнения итальянскими певцами опера чуть было не провалилась на первом представлении, так что Моцарт вынужден был обратиться с жалобой к самому императору, который приказал исполнить эту оперу во второй раз более старательно. После вступления Моцарта в масоны возобновилась прежняя травля, и «Свадьба Фигаро», несмотря на явный успех, была вскоре после премьеры снята из репертуара.
Зато в Праге «Свадьба Фигаро» была исполнена превосходно, успех оказался просто ошеломляющим, что совпало с политическими чаяниями и предчувствиями пражан. Стремившиеся к независимости от Австрийской империи, чехи почувствовали в опере Моцарта, написанной на сюжет запрещенной цензурой комедии Бомарше, глоток свежего воздуха. Она стала почти что национальной чешской оперой. Под ее мелодии танцевали в залах и кофейнях, они звучали на улице, на рынке — везде. Сам композитор продирижировал несколькими спектаклями. В январе 1787 он провел в Праге более месяца вместе с Констанцей, признаваясь потом, что после Италии это было самое счастливое время в его жизни. Можно легко представить себе, какое неудовольствие вызвало при австрийском дворе оживление сепаратистских настроений в Чехии и какой монарший гнев в связи с этим должна была навлечь на себя виновница — моцартовская опера.