Империя господина Коровкина

После обеда Вячеслав Шабаев вытащил из гаража удочки, рыболовные снасти, пару сетей и отнес всё это в машину. Его рыбалка, о которой он грезил с прошлой осени, была уже совсем близко.

– Ну что, покатил я, Тамарушка! – он поправил на голове свою выцветшую защитного цвета шапку (которую он не менял уже десять, так как она, по его собственным убеждениям, приносила ему удачу и притягивала рыбу) и кряхтя втиснул свой полный зад в водительскую дверь.

– Ничего не забыл? – жена подошла к двери и спросила его с каким-то особым лукавством.

– Да… нет! А что? Лодку, удочки, сеть, спиннинг, коробку с причиндалами всякими рыболовными. А-а-а! – Шабаев быстро выскочил из машины и с несвойственной для его крупного телосложения проворностью побежал куда-то внутрь. Через минуту он вернулся с бутылкой Белуги в руке. – Самое главное забыл, мать! Что ж без нее мы б там делали! У-у-у маленькая! – он нежно погладил рыбку на этикетке бутылки, потом подбежал быстрыми шажками к жене и крепко обнял её, держа всё это время бутылку в руке! Он даже попытался приподнять её в воздух и обернуть несколько раз вокруг своей оси, но у него ничего не получилось, так как масса Тамарушки уже давно перевалила за центнер, – давай, можешь начинать уже картошку чистить! Вернусь завтра! У-у-у, мать, весь багажник рыбой будет завален, ей богу, придется аж в бардачок засовывать. Насолим, нажарим! Супца сварим, ухи… м-м-м, со сливками, да с перчиком, да под водочку!

– Ты, главное, сам вернись, рыболов ты хренов! – недовольно бросила ему Тамара с тем же выражением на лице, – а то знаю я вас с этим… извращенцем, нажретесь там как поросята малые, да удочки только все разпросрете. Вон, прошлый раз ты то же самое орал, да вернулся без рыбы и без штанов даже.

– Сгорели штаны, мать, ну бывает же всякое! Повесил сушить, а ветер подул, а они и в костер! – Шабаев держал себя за большое как барабан пузо и слабо трясся от смеха. Он любил вспоминать всякие забавные случаи из своей жизни и при первой возможности делился ими со всеми, кто был в подходящий момент рядом, независимо от того, хотел ли он это слышать или нет.

– Всякое, не всякое, а вот батя мой, царство ему небесное, – Тамара посмотрела на чистое небо и несколько раз перекрестилась, – рыбаком получше тебя был, да вот что-то я не помню, чтобы он с рыбалки хоть раз без портков возвращался!

– А вот давай поспорим! – Шабаев хлопнул ладонью по капоту машины, – что пять щук минимум поймаю. Пять! Минимум! Маленьких, больших, размер, как говорится, не имеет значения, но поймаю! Поспорим, а? Если выиграю, то…

– Ты давай мне тут, спорщик хренов, говорю тебе – штаны не потеряй. Спорить будешь с этим со своим Розовым Кроликом! Давай, езжай уже! – Тамара вдруг засмеялась, махнула на него рукой и, виляя своей огромной задницей, двинулась к дому. Шабаев не отвечал уже ничего, он снова протиснулся внутрь, захлопнул за собой дверь и вскоре машина понесла его в южном направлении куда-то к Волхову, где у небольшого поселка Селищи, родине Дягилева и месте службы Лермонтова, договорились они о встрече в пять вечера с не менее колоритной личностью, его близким другом Федором Пантелеевым, некогда бывшим оперуполномоченным, потом продавцом семечек в переходе на Ленинском, потом дисков на Юноне, а сейчас преуспевающим бизнесменом, владельцем сети магазинов интимных товаров.