Империя господина Коровкина

– Тогда, уважаемый, посмотрите это! – Алиев протянул отцу планшет, на экране которого был видеоролик общей продолжительностью чуть больше двадцати минут, на котором Екатерина, при демонстрации ей фотографии отсеченной головы Александра говорила, что это все чушь, что они ее разыгрывают, что Александр жив и что у него столько денег, что он всех их посадит, а с тобой, чернож**й… («со мной, то есть», – пояснил Алиев совершенно спокойным голосом) он сделает так, что в тюряге тебя в жопу ниггеры в***т! – при этих словах отец невольно выронил планшет из рук, один из адвокатов провел рукой по вспотевшему лбу, а женщина-адвокат, которая до этого задала Алиеву вопрос, опустила голову вниз и закрыла рукой глаза. На лице ее зардел румянец. Алиев взял планшет и положил его перед собой, заранее подняв громкость воспроизведения звука до максимума. В это время Екатерина как раз начала вдаваться в подробности того, что представители чернокожей расы и как будут делать в камере заключения с капитаном. Причем рассуждения эти изобиловали таким количеством пикантных подробностей и деталей, о которых даже ее отец, проживший в счастливом браке больше тридцати лет, и любивший время от времени заглядывать на всякие там пикантные сайты, даже не догадывался. Они не досмотрели даже до середины ролика, когда отец наконец-то взмолился:

– Хватит, хватит! Всё, прошу, убирайте!

– Подожди, бать, самое интересное начнется во-о-от тут! – капитан Алиев пытался перемотать ролик вперед, но отец уже совершенно другим тоном начал умалять капитана оставить это всё позади и Алиев, тоже будучи отцом, над ним все-таки сжалился.

Медицинское обследование действительно обнаружило психические отклонения у Екатерины. На видео, которое полицейские смотрели всем участком, она упорно убеждала врача, что находится где-то в США, что ее незаконно задержали безо всякого объяснения причины, и что она вынуждена будет обратиться к российскому консулу, который выведет скандал на международный уровень, если удержание будет продолжаться. На все попытки объяснить ей, что она находится в России, а не в США, она лишь дико смеялась и говорила «хватит» или «пошутили и довольно». На попытки же выяснить, что же именно произошло с семьей Коровкиных она говорила, что ничего, что они уже давно ждут, когда ее отпустят, и что Александр, ее муж, наверняка заплатил уже кому-то там и что вот-вот за ней придут какие-то люди и ее отсюда заберут. Она с какой-то особой надеждой смотрела на каждого, кто входил в помещение и почти каждому задавала один и тот же вопрос: «вы за мной?» Но каждый раз, получая отрицательный ответ, она отворачивалась и теряла на долгое время всякий интерес к происходившему.

Во всем этом деле был и еще один непонятный момент. По свидетельству Екатерины, Александр Коровкин был ее законным мужем, однако эта информация противоречила той, которую полицейские получили от государственных органов регистрации брака. Ясность в это дело смог внести только ее отец. Действительно, они состояли в законном браке с убитым, но поскольку брак был заключен за пределами Российской Федерации и документы не были предоставлены в местные органы регистрации в установленные сроки, то для российского права ее положение по-прежнему числилось как «не замужем». Когда отца спросили, почему же они не были предоставлены, он лишь пожал плечами и проговорил, что такова была воля покойного мужа. – Видимо что-то связанное с наследством, – заметил он как-то нехотя и будто даже стесняясь.