Империя грез (СИ)

Пять долгих лет во время войны за Книгу она сеяла смерть среди тех, кого так люто ненавидела стоя бок о бок с мужами, силе которых практически не было равных. Но когда мстить вдруг стало уже некому, в ее сердце, которое казалось за эти годы превратилось в черный камень из льда, заглянуло вдруг давно позабытое чувство любви. Любви к человеку, которому по его силе ровнять можно было лишь с богами древнего мира. Любовь к человеку, которого не возможно было не полюбить, если хотя бы мгновение проведешь подле него, если хоть ненадолго заглянешь ему в бездонные серо-зеленые глаза. Этим чувством теперь она и жила, поскольку в ее судьбе не осталось больше ничего иного, что могло бы ее интересовать, вдохновлять и придавать ей сил и желания дышать. Лишь это, но не богатство, не почести и не великая слава героев, о которой грезили многие могучие мужи и не в состоянии были изведать. Но если бы сейчас Волчицу спросили о чем же она мечтает больше – быть с тем, кого любит, родить ему сына и согревать его ложе долгими зимними ночами, или снова надеть черную броню Неприкасаемых и встать под алые флаги Империи – Вилена не задумываясь, выбрала бы для себя второе. Хотя ей самой было немыслимо трудно в это поверить, она никогда не ждала, что доживет до окончания этой войны и потому о том, что делать теперь не имела ни малейшего понятия. В ее душе и в сердце жило желание мстить и необходимость ненавидеть. Желание такой силы, на которую способны лишь женщины, у которых однажды отняли много больше, чем у них вообще когда-либо было. И любовь без надежды на ответ никак не могла исцелить ее израненное лишениями сердце.

Маркус тем временем спокойно продолжал говорить, глядя на Арихани-Кима, который уверенно кивал головой, спокойно грызя соленый миндаль, который в пост заменял мужчинам жареное мясо. При каждом сказанном слове из его рта шел густой влажный пар, а жгучий холод вокруг постепенно донимал, противно кусая тело под зимней одеждой.

– Наверняка они выведут ребенка на свет лишь после того как убедятся, что для них я уже не опасен. А возможно они вообще не станут этого делать. Так или иначе, твоя задача притворится человеком, отравленным белладонной. Отрава схожа с опьянением маковым отваром. Его действие всем нам к сожалению прекрасно знакомо. Когда боль от ран была такой, что уже не выдерживал рассудок, маковый отвар приносил нам короткие мгновенья покоя. Тем, кому повезло меньше нас, порой уже навсегда. У серой белладонны в отличие от мака нет запаха и вкуса и действует она на людей далеко не сразу. Он заглянул в глаза Арихани-Киму и неожиданно весело улыбнулся.

– Тебе, Велена, нужно будет вести его под руки к самой двери охотничьей хижины в лесу, как и было задумано теми, кто держит ребенка в плену. Он будет шататься, нести ересь и то и дело его будет рвать прямо тебе под ноги. Все, как и положено в подобном случае, – Маркус перевел взгляд на воительницу, сидевшую сложив руки на груди. – Когда начнется свалка, постарайтесь убить как можно больше и как можно быстрей. Впрочем, не станем кривить душой, вы хорошо это умеете и лишний раз просить вас о подобном нет никакой необходимости. Сразу предупрежу, что один из них все же должен остаться в живых. Потому что если кто-то будет в хижине рядом с мальчиком с оружием в руках, я не стану лишний раз рисковать. Я сразу оторву этим людям головы. Подальше от греха. В эту хижину есть вход через крышу, о котором никто не может знать. Мы нашли его еще детьми и никто не стал его заделывать, поскольку это было попросту никому не нужно ни тогда, ни тем более сейчас. Думаю я и теперь пролезу в него без особого труда. Как только это случится, я подам вам знак. Как делал это в былое время. Услышите его, начинайте двигаться к заброшенному дому. Времени у нас будет мало, но его должно будет хватить.

– Можно сказать "по старой боевой традиции"! – усмехнулся Арихани и стряхнул с рук мелкую соль и шелуху от орехов. – Рад, что могу помочь тебе, Маркус. В последнее время со мной мало что происходит. Один день стал похож на другой, как капли дождевой воды! Я даже думал бороду с вечера сбрить, чтоб издалека больше походить на тебя.

– Нет необходимости, – Маркус покривился. – Когда тебя начнут пристально разглядывать, вопрос будет уже не в бороде и цвете волос, а в том, чей нож будет быстрей.

Оба они не добро усмехнулись слегка самодовольно, словно два выспавшихся в тепле тигра, которые предчувствовали скорый вкус свежей крови. И, очевидно, далеко не в первый раз в своей жизни.

Арихани задумчиво продолжил свою мысль: