Империя Инферно. Несущие Свет

Вечер пролетел незаметно. Оказалось, что за свою жизнь Вера почти никогда не выходила за ворота собственного дома и попросту не имела представлений о том, как живут другие люди. За графа она ухватилась, как за проводника в большой мир, жадно расспрашивала обо всём на свете, восторгалась, не стеснялась задавать глупых вопросов и вдоволь позабавила его своим наивным восхищением. Её мать Анна весь ужин молчала, и Руслан, которому весьма льстило повышенное внимание Веры, вспомнил о ней, только когда слуги сообщили ему о позднем часе.

Эту семью он больше не видел. Проезжая однажды мимо их дома, Руслан заметил на воротах замок. Ни через неделю, ни через месяц и год они так и не открылись.

И вот, спустя годы, встреча снова состоялась.

Граф улыбнулся.

– Что ж, с возвращением вас… мадемуазель.

– Бросьте, Руслан Романович! Какая я вам мадемуазель?

– А какой я тебе Руслан Романович?

Её смущённая, но чарующая улыбка придала его забвению. Вера опустилась на кровать подле графа, как бабочка на помятый цветок. Руслан взглянул на её нежную руку и горько усмехнулся.

– Ты чего? – робко спросила она.

– Я бы поцеловал твою руку, да боюсь, у тебя раздражение появится, – сухо ответил он, отведя взгляд.

– Да, выглядишь неважно, – в свою очередь виновато призналась Вера. – Как же ты так, Руслан? Слуги сказали, ты чудом выжил…

– Преувеличивают. Ты-то где была все эти годы?

– У родственников. Но теперь я вернулась домой.

– Вместе с матерью, я полагаю? – спросил он с тихой надеждой на обратное.

Вера опустила глаза и слегка отодвинулась от него.

– Её больше нет, Руслан. Давай не будем об этом.

– Как скажешь, – немедленно отреагировал граф. На самом деле, её нелюдимая, странноватая мать была последней, кто его сейчас интересовал. Напротив, отсутствие Анны давало множество самых интересных привилегий.

– Я вернулась ещё до наводнения, а здесь, кроме тебя, у меня никого нет, – проговорила Вера приятным грудным голосом, в котором сквозила нотка грусти. – Ты, наверное, помнишь, какой затворницей была моя мать. Никаких связей, никакого выхода в свет, ни друзей, ни просто знакомых. Я хотела…

– Он ещё в постели, мохнатый притворщик!

Гайдаров вероломно ворвался в спальню и только потом заметил Веру. Застыл на мгновение, расплылся в галантной улыбке и отвесил поклон, стягивая с рук перчатки и откидывая их в сторону.

– Мадемуазель? Прошу простить мою дерзость! Барон Степан Аркадьевич Гайдаров. Но для вас просто Стёпа.

Вера встала с кровати, едва он появился, и Степан, как бы прося, взял её руку и поднёс к губам. Светящийся нежной улыбкой, показательно смущённый и гладко выбритый.

«Гад ты, просто-Стёпа!» – обозлился про себя Руслан.

– Очень приятно. Я Вера, – с лёгкой растерянностью произнесла она. Степан оживился:

– А не Каржавина ли Вера вы часом? Имел когда-то удовольствие мельком видеть вас. У меня ведь отменная память на женские лица, знаете ли.

Вера слегка улыбнулась и отняла руку.

– Так это вас лет шесть назад лакеи выставили взашей за развязное поведение и неприличные намёки моей гувернантке?

Волхонский не сдержал звучной усмешки, и Гайдаров залился бордовой краской.

– Да я ж!.. Я тогда… Уверяю вас, меня не так поняли, не захотели дослушать! Если вы окажете мне честь впустить меня в свой дом, я из шкуры вылезу, чтобы доказать вашей гувернантке своё…

– Я уже выросла, Степан Аркадьевич, и в гувернантке более не нуждаюсь, – вежливо сказала, не глядя на Степана, Вера и обернулась к графу. – Скорейшего вам выздоровления, Руслан Романович. Я буду рада новой встрече… когда вы поправитесь.

Степан попытался было обратить на себя её внимание, но с последним словом Вера бросила краткое: «До свидания, господа!», приклонив голову, и спешно удалилась, оставив двух друзей заворожено смотреть ей вслед.

– Ты смотри-и-и… – задумчиво протянул Гайдаров. – Вон оно что из этого выросло-то! Ну-ну.

Руслан встал с кровати, подошёл к зеркалу и с горечью увидел там истощённого, обросшего щетиной полумертвеца с бледной, почти прозрачной кожей.

«Блеск! Браво, Руслан Романович, просто браво!» – раздражённо подумал он и попытался пригладить волосы, чёрт знает уже сколько дней не ведающие ничего, кроме подушки.

А Степан так и смотрел на дверь, за которой скрылась Вера.

– Ну-ну… Выросло… – бормотал он себе под нос. – И встрече, говорит, буду рада, взрослая стала… Ай, плутовка!

– Слюни подотри, – кольнул его Руслан, и Степан точно бы очнулся, нахохлился и чопорно уставился на друга.

– А чего это ты подорвался, да к зеркалу сразу?

– Приводить себя в порядок. Ты не этого добивался? – парировал граф.

– Я-то много чего добиваюсь, Романыч, коли сильно захочу, – самодовольно заметил барон. – И, как видишь, своё обычно получаю.

– Добился, и хватит с тебя на сегодня.

Гайдаров согласно закивал головой.

– Даже если, даже если… На сегодня-то оно, может, и хватит, конечно. А завтра, как ни крути, будет новый день.

Он водрузил на голову цилиндр и стал натягивать перчатки, демонстративно разглядывая каждый оттопыренный палец.