Империя Инферно. Несущие Свет

– Владимир, мы ведь можем… – подала голос Сагрит, но император лишь поднял руку, и княгиня грустно отвела взгляд.

Проклиная свою наивность и упрямство императора, продолжая тыкать в него пальцем, Ярослав стал пятиться к двери.

– Ты пожалеешь, слышишь меня?! Ты пожалеешь!

– Да. Я слышу.

Униженный, взбешённый и подавленный беспомощностью великий князь умчался прочь.

Что больше всего вызывало у него это беспощадное отчаяние – изгнание, отречение от него семьи, или режущая глаза истина, он ещё не понимал. Или же не хотел понимать и продолжал придумывать новые проклятия в адрес императора, лишь бы только не задаваться этим вопросом.

Эпилог

Его темница пуста, сыра и морозна. Единственная дверь и ни одного окна – в подземельях дворца они не предусмотрены. Факел у тяжёлой двери медленно догорает. Скоро будет так темно, что он не сможет разглядеть даже своих рук. Здесь очень тесно. Небольшая коморка, от стены к стене разделённая решётчатой стеной и какие-то ящики по ту сторону. Теперь его нахождение олицетворяет и метафорическое положение – он запертый в клетке недобитый зверь.

Руслан сидел на каменном полу, прислонившись к стене спиной и затылком, и старался ни о чём не думать. Он сдался. К чёрту эту изначально бессмысленную борьбу против всего мира. К чёрту эту вещь, которая сделала его мизантропом, к чёрту живых, что всю его жизнь только и делают, что уничтожают его. И к чёрту этих мёртвых, из-за которых он переносил всё, что посылает сейчас к чёрту.

Его игра закончена. Как он вообще мог продолжать её, заведомо зная, кто ему противостоит? Как же это глупо и наивно – надеяться обыграть весь мир и обмануть судьбу. Ведь он и раньше это понимал, почему же осознаёт только сейчас, на пороге эшафота? Наверное, не столько боролся за свою порочную душу, сколько хотел доказать всем и самому себе, что вопреки общепринятым мнениям и понятиям всё-таки можно добиться того, что хочешь именно ты. Ты – настоящий.

Когда-то, в далёком юношестве, Руслан верил, что его не свойственные фальшивым притворщикам принципы могут дать ему крылья, которые вырвут его из однообразного стада и сделают независимой личностью. Но был повержен, спущен с небес и поставлен в строй. Возможно, в своей проклятущей находке он увидел второй шанс, некое знамение, что ещё не всё потеряно, что он сможет сделать что-то своё. Отказ от этого шанса означал бы очередное добровольно-принудительное поражение. Он не мог опять сдаться.

Но большинство снова оказалось сильнее.

Это поражение было ещё более сокрушительным, чем то, что он потерпел много лет назад. На этот раз новая война отняла у него единственного друга, в чьей смерти виновато только его амбициозное упрямство. Он оказался подвержен жестокому предательству.

Вздохнул и в очередной раз запрокинул голову, закрыв глаза.

Желудок урчал на всю темницу, холод покалывал кожу иголками, а внутри всё полыхало огнём. Запах дыма вызывал тошноту. Ещё немного, и погаснет факел, и тогда, совсем скоро, настанет оно. Небытие, по которому он будет бродить без тела, без души, без разума. Но после всего, что произошло сегодня, участь разорванной в клочья души больше не страшила. Самое страшное уже произошло, и хуже быть просто не может.

Он услышал, как открывается дверь. Стук каблуков, какая-то возня. За ним пришли?..

Он открыл глаза и увидел, что огонёк факела померк от созданного дверью ветра, и от него тянется тонкая дымка. Дверь закрыли, и темница погрузилась в полный мрак. В следующий момент его разрезала тусклая голубоватая вспышка, и Руслан почувствовал, как приумножились все его недуги.

Рябистый огонёк блёклого света парил в воздухе над ладонью Веры.

В чёрном глянцевом корсете, блузке с расстёгнутыми верхними пуговицами и обтягивающей юбке она выглядела олицетворением неземной красоты и соблазнительности после своих скромных платьев. На груди её висел каменный крест.

Опустошённый и обессиленный, Руслан отвернулся и приготовился ко всему, что только может сейчас произойти, храня желание как можно скорее остаться одному. Пусть всё закончится.

Вера опустила руку, а голубоватый огонёк так и остался рябить в воздухе. Она неторопливо приблизилась к решётке, села на пол, боком перед ним, обхватила руками колени и положила на них голову. Руслан чувствовал её взгляд всем своим измученным телом. Не выдержал и обернулся. Чтобы ещё раз заглянуть в её глаза.

В них не отражалось ничего.

Это молчание показалось самым длительным за всю его жизнь. Бесконечным. Они сидели на полу и смотрели друг на друга, и решётчатая стена между ними разделяла отныне два несовместимых мира.

– За что? – устало выдохнул Руслан.

Она всё смотрела и смотрела на него, и он не мог понять, думает ли она вообще о чём-нибудь в эту минуту.