Империя Инфернум. Крокус

– Я знаю, – шепнула я в ответ, едва сдерживая слезы. Мне так не хотелось его терять. Я прекрасно знала, что такое лишиться ласки правителя. Невыносимая пытка быть вдали от него, мечтать о нем во снах, и просыпаться в слезах от того, что отныне он лишь иллюзия. Ласки, прикосновения, улыбки – все живо только в памяти.

Я поежилась от ощущения тоски, что испытывала последние годы в другом мире. Я все отдала, чтобы вновь тонуть в объятиях любимого, и сегодня снова его потеряю уже по собственной воле. Я сглотнула комок в горле, который не позволял спокойно дышать, приложила палец к губам Кирона и покачала головой. Больше всего на свете я сейчас хотела, чтобы он ничего не говорил. Не терзал мою душу словами утешения. Я больше в них не нуждалась. Сейчас только я знала и верила, что сын жив, а Кирон может только догадываться.

Шантаи всмотрелся в мои глаза, и разноцветье радужки ожило, раскручиваясь все быстрее с каждым оборотом. Кирон набросился на меня неожиданно и жадно. Резко рванул на себя и смял мои губы диким, голодным поцелуем. Одним легким движением повалил меня на спину и навис сверху. Отстранился и посмотрел в глаза, выворачивая мою душу наизнанку. Казалось, сердце перестало биться, а тело затряслось от дрожи. Я обвила его крепкую шею руками и не менее дико, чем он, впилась в мягкие губы, исследуя его рот языком.

Наши языки сплетались в невероятном танце, от которого можно было потерять сознание. Если один лишь поцелуй уносил меня на небеса то, что будет, когда мой мужчина окажется внутри? Сегодня я чувствовала его еще сильнее, будто оголенный нерв, вздрагивала от каждого прикосновения, наслаждаясь томительно страстной болью. Меня трясло и ломало, словно тело чувствовало, что его ласкают в последний раз. Что больше никогда ему не постичь властных ласк императора.

Остервенело, я оттягивала его волосы руками, не сдерживая стонов. Подавалась вперед, раскрываясь перед ним полностью. Кирон озверел. Он вдавил меня в перины и с легкостью разорвал тонкую ткань сорочки. Окинул меня возбужденным взглядом, кончиками пальцем едва касаясь раскаленной от страсти кожи. Я сгорала изнутри дотла от одного только взгляда и едва ощутимых прикосновений. Сильная рука императора скользнула по груди, спускаясь к животу и неумолимо все ниже и ниже к дрожащему бугорку моей возбужденной плоти.

Кирон раздвинул мне ноги, оказываясь слишком близко к моему естеству. Его горячий орган касался изнывающих складочек, подрагивая и дразня. Он покрывал мою шею жадными и требовательными поцелуями, похожими на укусы голодного зверя, вгрызающегося в долгожданную добычу. Терзая мою грудь до ссадин, до сладострастной боли, он глубоко дышал, обнюхивая мою кожу. Его дыхание щекотало живот, вызывая волну мурашек, вгоняя в дрожь.

Меня ломало. Я не могла просто лежать под ним и ждать, когда настанет долгожданный момент внедрения. Я извивалась, из последних сил подавалась вперед, но Кирон лишь сильнее вдавливал меня в перины, показывая безграничную власть над моим хрупким телом. Я судорожно цеплялась за его плечи, впиваясь в них ногтями. До крови закусывала губу. Я хотела, чтобы на теле остались отметины сегодняшней ночи. Они будут напоминать мне о том, кому я принадлежу. О том, что только он может терзать меня до боли, раздирать на части, брать столько сколько захочет.

А когда дерзкие поцелуи Кирона спустились ниже пояса, я закричала от вожделения, будто бугорка моей раскаленной плоти коснулся лед. Я шипела, разрывая ногтями ткань простыни, чувствуя, как истекаю соками страсти. Он слизывал их языком, нежно вторгаясь внутрь. Я невольно сжалась, мышцы дрогнули от пика удовольствия, пульсирующего в глубине моего естества, но Кирон раздвинул мои ноги еще шире, вгрызаясь в мою плоть, еще более остервенело, чем прежде. Я пыталась сдерживать стоны, чтобы не разбудить жителей замка. Металлический привкус крови заполнил рот. Только вгрызаясь в нижнюю губу, я могла подавить в себе крики блаженства. Но казалось, что Кирону это не нравится, он будто специально погружал мягкий и влажный язык в мое нутро так быстро и неистово, что удовольствие становилось безудержным. Я обессилено махала руками, пытаясь дотянуться до его головы, чтобы заставить остановиться, пока окончательно не взорвалась. Хотелось продлить эту страстную пытку. Хотелось, чтобы она никогда не заканчивалась.