Империя Инфернум. Крокус

Мне не терпелось сделать ей предложение и тем самым укрепить нашу любовь. В тайне готовился к церемонии, продумывая ее до мелочей. Пришлось отказаться от обряда похищения и установить цветок в саду, а не в лесу. Все жители Маскулайна, кроме Нирель, знали о моих планах. Я боялся лишь того, что она откажет мне на глазах горожан и Ланды, которую я пригласил на торжество, но опасения были напрасны. Дирам не сумел погасить огонь любви в ее сердце.

Я с волнением, но улыбкой на лице подошел к стальному цветку и коснулся лепестка. Он медленно раскрылся, обнажая передо мной самое прекрасное создание во всем Оливиуме – мою Нирель в удивительном платье в тон цветка. Ее золотистые волосы были собраны в невообразимую прическу, а изумрудные глаза сияли. Тулек приподнес мне витиеватый убор, напоминающий сплетение растений, усыпанный драгоценными камнями – подарок Аскорна.

Нирель приклонилась, и я возложил венец на ее голову. Она заглянула в мои глаза и прошептала:

– Мой повелитель, обещаю хранить верность и любить своего мужа до конца своих дней.

Я подхватил ее на руки и усадил на трон в центре площади с фонтанами скумы. Народ приветствовал свою императрицу громкими авациями. Аскорн с семьей подняли кубки, и только Раилда отвела взгляд.

– Да здравствует императрица Нирель! Да здравствует император Кирон! – провозгласил Аскорн, и заиграла музыка.

Нирель необычайно подходил новый титул. Она держалась гордо и затмевала красотой любую женщину. Я же не сводил с нее глаз. Не мог нарадоваться тому, что она по праву стала моей.

Мы долго выслушивали пожелания пирующих гостей, и я мечтал о том, чтобы вечер поскорее подошел к концу, и мы могли уединиться в покоях. Я долго мечтал о близости, но все еще страшился ненароком обидеть Нирель. Она ничем не выдавала желания как можно скорее остаться со мной наедине и больше походила на неподвижную статую. Не знаю, что творилось у нее в душе, но надеялся, что в комнате она сумеет раскрепоститься.

Вскоре Тулек объявил о том, что праздник подошел к концу и согласно обряду молодые должны уединиться. Я заметил, что кубок в руке Нирель задрожал. Наверное, все же поспешил со свадьбой. Думал, что ритуал позволит ей вступить в новую жизнь, оставляя прежнюю за спиной.

Слегка коснувшись ее плеча, я прошептал:

– Если хочешь, мы можем остаться.

Она сделала глоток, и поднялась из-за стола. Повернулась в мою сторону и облизнула губы.

– Неужели мой повелитель не хочет выполнить свой супружеский долг, и намерен лишить императрицу ночи любви? Согласно обряду, я должна решить, останусь в замке или нет. Ты уж постарайся, чтобы близость пришлась мне по душе, – она наклонилась и шепнула: – Сайли все мне рассказала.

Потом подмигнула, взяла меня за руку, и мы покинули пир. У входа во дворец я подхватил ее на руки и понес до покоев, с нежностью прижимая к себе. Сердце трепетало от предвкушения долгожданной ночи. Я желал снова обладать Нирель. Ласкать ее нежную кожу, касаться шелковых волос и целовать алые уста.

Когда Нирель переступила порог покоев, я остался в коридоре, ожидая ее приглашения. Ходил взад вперед, волнуясь, будто перед решающим боем. Боялся, что она меня не позовет и в конце пути передумает. Что если ей вовсе не нужен этот союз? Вдруг я ошибся, и она перестала меня любить за то, что я вовремя не вытащил ее с сыном из кошмарного плена?

Я накалился до такой степени, что пробудил зверя. Едва сдерживал его внутри. Еще минута в напряжении и контроль бы не помог. Но Нирель распахнула дверь, ослепляя своей красотой. Платье струилось по ее прекрасному телу, а волосы рассыпались по открытым плечам. Она поманила меня к себе.

Я запер за собой дверь и проводил ее к кровати. Зашел в уборную и поднял с пола лохань теплой воды, на поверхности которой плавали лепестки цветов, насыщая ее благоуханием. Поставил лохань у ног Нирель и с трепетом обхватил рукой голень одной ноги, медленно опуская ее в воду, затем погрузил вторую. Начал омовение, касаясь каждого пальчика, поглаживая стопы, не упуская ни единого участка бархатистой кожи.

Руки невольно поднимались все выше, но я сдерживал порыв. Нельзя спешить. Нельзя пугать напором. Я наблюдал за реакцией Нирель на мои прикосновения. Она прикрыла глаза и откинула голову назад, приоткрыв рот. Ее дыхание участилось.

Я продолжил ласкать ее прелестные ножки, и не смог удержаться от того, чтобы не припасть губами. Целовал каждый пальчик, лаская языком, и услышал тихий стон возбуждения. Сейчас я ничего так не хотел, как вонзиться в тело Нирель, проникнуть до основания и двигаться внутри в бешеном ритме, ощущая горячую влагу ее естества до тех пор, пока не достигну долгожданной разрядки.

Томная нега разливалась по телу от того, что я почувствовал отклик соблазнительного тела, страстно подающегося вперед навстречу наслаждению.