Империя. Исправляя чистовик

Он скрывает от неё что-то. Он неискренен с ней. Он всё время боится сказать что-то лишнее. И это не какие-то государственные тайны, к которым у неё и так неограниченный доступ, это что-то личное, что-то такое, что так страшится Миша ей поведать. Потому и бредит ночами, мечется головой по подушке, потому и просыпается так часто в холодном поту, дрожит, да так, что ей приходится обнимать его, успокаивая и согревая теплом своей любви. И лишь потом он успокаивается и засыпает. До следующего раза.

Что? Вот что она должна думать? Особенно после всего, что она о нем узнала?

ШВЕЙЦАРСКАЯ КОНФЕДЕРАЦИЯ. ЦЮРИХ. КАНТОН АРГАУ. ЛЕНЦБУРГСКИЙ ЗАМОК. 13 мая 1919 года

Что ж, протокол остался позади, позади же остались и многочисленные дипломатические экивоки прочие ужимки официальных делегаций. Наши министры дел иностранных и прочие сопровождающие лица будут в томлении ждать нашего выхода из-за закрытых дверей, вход в которые запрещен всем без исключений. Формально переговоры с глазу на глаз должны продлиться лишь два часа, но неужели кто-то всерьез полагает, что двух императоров как-то ограничивает протокол?

Так что наши делегации вполне могут и похудеть, ожидая нас. Реальная политика делается здесь, а не где-то там, за столом официальных переговоров, в лучах софитов и в свете вспышек фотоаппаратов.

Что ж, это не Ялтинская конференция 1945 года и тем более не Ялта образца осени 1917 года, но влияние на судьбы мира от нашей встречи, вне всякого сомнения, будут колоссальными. Для всего мира. Но сумеем ли мы договориться?

Вновь жмем друг другу руки. Вильгельм делает приглашающий жест, указывая на два высоких стула, стоящих у массивного, готического стиля, черного дубового стола. Мы расселись, оказавшись в пяти метрах друг от друга.

Перед нами лишь блокноты, листы бумаги, графины с водой и чайники с чашками. Разумеется, каждый из нас принес и положил перед собой свои папки с материалами. Что-то готовили службы и дипломаты, но немало было написано и от руки. И у меня, и у Вилли.

Да, пришло время серьезного разговора. Одного из самых серьезных за все мое царствование. В один ряд я бы смог поставить разве что договор с Италией о союзе, разговор с Машей, когда мы наконец-то объяснились, и переговоры с болгарским царем и наследником (после того как Слащев выкрал их из Софии и доставил в Москву). Именно те переговоры в итоге позволили нам завоевать Ромею и перекроить в нашу пользу всю Европу.

Нет, пока еще не всю. Ситуация зыбка и трудно прогнозируема.

Вильгельм начал с банальностей.

– Давно не виделись, Миша.

Киваю кузену.

– Да, еще до войны.

Мы помолчали. О чем думал Вилли? Не знаю, но вряд ли он посыпал голову пеплом и сильно печалился тем, что нам пришлось воевать. Что ж, мы не смогли разбить их (да и не особо стремились), а они не смогли разбить нас (хотя и очень хотели). Примерный паритет.

Кайзер вздохнул:

– Зря потратили три с половиной года. Впрочем, основные претензии у меня к твоему старшему брату, так как он вел крайне неразумную политику, подыгрывая Лондону и Парижу. Союз Германии, Австро-Венгрии и России положил бы к нашим ногам весь мир. К нам бы наверняка присоединилась, как это и планировалось изначально, Италия, да и Румыния бы выступила на нашей общей стороне. Германия, Россия, Австро-Венгрия, Османская империя, Италия, Румыния, Болгария. Британия и Франция не устояли бы против такой мощи. Почему так не случилось?

Пожимаю плечами.

– Вероятно, потому что ты, дорогой кузен, подстрекал Вену выдвинуть ультиматум Сербии, прекрасно зная, что Россия не останется в стороне?

Тот не стал спорить.

– Да, в этот момент война была уже неизбежна. План войны был хорош. Однако не сложилось ни у вас, ни у нас. Но что мешало договориться нам лет на пятнадцать-двадцать раньше? Я понимаю, что история не имеет сослагательного наклонения…

Ещё как имеет, на меня посмотри, дорогой Вилли.

– …Однако же прошлое существует для того, чтобы извлекать из него уроки, не так ли? Позади Великая война, но ни одна из проблем великих держав не была по её итогу разрешена. А это значит, что новая Великая война, или, если угодно, вторая часть Великой войны, разразится неизбежно. У нас с тобой есть лет десять-пятнадцать на то, чтобы устранить малейшую возможность наших врагов рассорить нас и столкнуть нас лбами. Лондон и Вашингтон, дельцы Сити и Уолл-Стрит, спят и видят, как мы с тобой и наши народы вновь сцепимся до последней капли крови, пока эти деляги наживают барыши на наших жертвах. А потом обдерут обескровленного победителя нашей дуэли. Посему главный итог нашей сегодняшней встречи я бы хотел увидеть в виде принципиальной договоренности между нами о разделе сфер влияния и интересов в Европе и в мире.