Империя. Исправляя чистовик

Я вынужден на день-два улететь в Цюрих по государственным делам. Как мы и договаривались с тобой, я испросил дозволения у царственного отца принцессы Джованны на вашу встречу. Надеюсь, что ответ будет положительным.

На встречу поедешь со светлейшим князем Владимиром Волконским, он проследит, чтобы не было никаких проблем и препятствий вашей встрече с Джованной. Твоему брату будет на это время организована экскурсия по Вечному городу, так что, надеюсь, он тоже скучать не будет.

Твоя мама остается в палаццо Венеция.

Не слишком тут шалите с братом, а то знаю я вас.

Мы еще все с тобой обсудим, но не переживай ни о чем и помни, что я тебе говорил этой ночью.

Держись и верь в себя!

Обнимаю и люблю.

Твой отец».

Через пять минут я положил конверт на подушку старшего сына. Тихонько закрыв дверь, я вышел. Впереди меня ждал аэропорт.

РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. РИМ. АЭРОПОРТ ИМЕНИ ОКТИВИАНА АВГУСТА. 13 мая 1919 года

Винты «Империи» уже начали молотить воздух, прогреваясь. Бледная молодая женщина стояла передо мной навытяжку и взволнованно «ела глазами начальство» в моем лице.

– Баронесса, я улетаю на день-два. Вы же сейчас садитесь в посольское авто и выезжаете в палаццо Венеция. Мальчики там. Вы остаетесь с ними до моего возвращения. В город не выходить, на глаза прессе и лишним людям не попадаться. Хватит нам и случая в Бухаресте. Вы меня, надеюсь, понимаете?

Та вытянулась.

– Так точно, ваше всесвятейшество и величие!

Киваю удовлетворенно.

– Да, и вот ещё какое дело. Вероятнее всего, Михаил сегодня днем отправится в сопровождении светлейшего князя Владимира Волконского на некую личную встречу в Риме…

Её глаза расширились, и из уст вырвалось:

– С кем???

Холодно смотрю баронессе в глаза. Она, опустив взгляд, произносит глухо:

– Нижайше прошу простить, ваше всесвятейшество и величие, я не должна была…

Прерываю пустые извинения.

– Если вас это как-то утешит, то наш сын едет на свидание. С принцессой Джованной Савойской. Они на балу вчера танцевали весь вечер вместе, а почти ночью Михаил обратился ко мне с просьбой организовать эту встречу. Я не возражал. Однако теперь я срочно вынужден покинуть Рим. Разве мог я брать с собой сыновей и сломать Мише мечту?

Ольга Кирилловна растерянно хлопала глазами, не смея ничего сказать. Только вот в глазах ее был ужас. Что ж, у нее есть личный опыт того, как любовь попадает под колеса государственной машины. И сейчас она знает имя этой «государственной машины», под которую за такое попадет и она, и ее сын.

Винты меж тем загудели громче, и появившийся полковник Кононов доложил:

– Ваше всесвятейшество и величие! Дирижабль готов к взлету, все припасы погружены на борт. Прикажете отдать концы?

Качаю головой.

– Ещё одна минута, Василий Егорович.

И уже Ольге тихо:

– Присмотри тут за ними. Но не попадайся сама знаешь кому на глаза.

Мостовская с оттенком нежданного триумфа приложила ладонь к пилотке.

Я кивнул и, козырнув, подвел итог:

– Ступайте, баронесса. Авто посольства ждет вас.

Провожая взглядом ее ладную, подтянутую фигуру в затянутом ремнем и портупеями женском армейском кителе, в строгой форменной юбке и с тяжелой кобурой на ремне, я лишь покачал головой. Вот же валькирия! Как она будет вести обывательскую жизнь да цветочки поливать? А никак.

– Что ж, Василий Егорович, давайте команду на взлет.

Меня ждал Цюрих. Меня ждал кайзер.

Глава X Шторм в дирижабле и напряжение на земле

КОРОЛЕВСТВО АФГАНИСТАН. ЮЖНАЯ ГРАНИЦА. 13 мая 1919 года

Генерал-лейтенант Улагай вот уже битый час пытался соотнести карту с докладами разведки. Карты Афганистана были отвратительными сами по себе, а юг вообще представлял собой пресловутую Terra Incognita, поскольку верить нельзя было ничему. Это даже не легендарные овраги, про которые упоминается в известной поговорке про гладкую бумагу, это нечто совершенно неописуемое! Горы, перевалы, ущелья. Сотни километров малоизученных и труднопроходимых троп. Непонятно ничего.