Империя хорезмшахов

Однако части войск во главе с самим хорезмшахом всё-таки удалось прорваться к обозу, стоявшему на берегах реки Синд. Дадим слово ан-Насави. «Когда Джелаль эд-Дин, разбитый, вернулся к берегу реки Синд, он увидел, что его мать, мать его сына и все женщины его гарема вопят истошными голосами: „Заклинаем тебя Аллахом, убей нас и спаси нас от плена!“» Так рисует эту сцену мусульманский автор. Возможно, он просто хочет добавить драматизма. Вряд ли Джелаль советовался с кем-то относительно судьбы гарема. Его душу некоторое время терзали колебания. Но вот наконец он всё решил. Его мать Ай-Чичек и всех его жен ждала смерть. В противном случае позор пал бы на голову Джелаля. Над ним бы потихоньку посмеивались как над человеком, который позволил обесчестить себя и утратил жен.

Многие читатели наверняка помнят советский вестерн «Белое солнце пустыни». Предводитель басмачей Абдулла руководствовался теми же принципами, когда приказал уничтожить свой гарем, чтобы тот не попал в руки красноармейца Сухова. Джелаль был не лучше и не хуже этого Абдуллы. Мать и жен следовало убить. «Тогда он распорядился, и они были утоплены. Поистине это исключительное несчастье и невероятная беда!» – сетует ан-Насави. Вместе с женами утопили казну. Воды Синда сомкнулись над сундуками с дорогим тряпьем и сокровищами.

Сам хорезмшах не сдавался и рассчитывал выжить. Возле него был отборный отряд в 700 гулямов. В их число входили ветераны, с которыми молодой султан скрывался от монголов в Хорасане, путешествовал в Гургандж, вырвался в Туркмению и бил мелкие отряды монголов. Сейчас над этими людьми простирались крылья смерти.

Менгбурны сражался от раннего утра, когда началась битва, до полудня. «Так как он отказался от всякой надежды, – пишет Рашид, – то скакал направо и налево и нападал на центр [монгольской армии]».

Чингисхан приказал взять хорезмшаха живым. Непонятно, зачем ему это было нужно. Он хотел использовать Джелаля в какой-то политической игре и потом казнить? Нюансы этой игры мы уже никогда не узнаем. Тем более что Джелаль избегнул плена. Свистели стрелы и впивались в доспехи соратников, удары мечей и сабель сыпались вокруг, и сам султан находился как будто в серебристом вихре, со звоном нанося и отбивая удары.

Монголы постепенно сжимали кольцо, а вокруг царил ужас. Отдельные отряды сдавались, другие пытались пробиться, третьи прыгали в воды Синда – кто-то шел ко дну, кому-то удавалось вырваться из лап смерти.

Наконец Джелаль увидел, что всё кончено. Тогда он вздумал спастись. С теми людьми, которые были рядом, султан бросился в последнюю отчаянную атаку на монголов. Воины Чингисхана вновь ударились в притворное бегство. Значит, в сражении преобладала перестрелка, а монголы предпочитали, как всегда, бить врага на дистанции.

На сей раз Джелаль не поддался на хитрость. Отбросив врага, султан помчался назад к реке, подобрал поводья, перекинул за спину щит, схватил личный зонт, боевой значок и кинулся в реку. Добрый конь вынес хорезмшаха из бурных вод Синда. Джелаль обтер меч, обернулся и заметил на другом берегу Чингисхана и его сыновей в окружении верных хишигтэнов-гвардейцев. Увидев невероятный прыжок султанского коня и спасение самого султана, Чингис будто бы прикрыл рот рукой от удивления, затем обернулся к детям и сказал:

– Вот каким должен быть сын у отца!

Рашид эд-Дин приводит еще один вариант окончания драмы. Согласно этой версии, жены Джелаля не погибли, но попали в руки монголов вместе с детьми, которых успели родить от султана в минувшие годы. Однако Рашид сам не очень верит в данную историю. По словам ан-Насави, «во время битвы был взят в плен сын Джелаль эд-Дина – мальчик семи или восьми лет: он был убит перед Чингисханом».

Повторимся: монголы не воевали с детьми. В «Сокровенном сказании» мы постоянно встречаем рассказы об усыновлении маленьких меркитов, татар, тайчжиутов и представителей прочих враждебных Чингисхану племен. Всячески подчеркивается, что эти дети – не из простых. Они вырастали и становились соратниками Чингиса. Таким приемышам был Бороул, который однажды спас Чингиса при ранении отравленной стрелой, а потом оказал аналогичную услугу Угэдэю и, наконец, выручил Толуя, когда его хотел убить выживший в бойне татарин. Таким же приемышем был Шики-Хутаг, который сделался верховным судьей Великого Монгольского улуса. В «Сокровенном сказании» подчеркивается их высокое происхождение. Не исключено, что монгольский автор этого произведения знал, чьих детей усыновлял Чингис, но не хотел разглашать информацию. Ведь это были дети «врагов народа». И вдруг – такая непонятная жестокость по отношению к сыну Джелаля.