Империя Хунну

В степной войне хунну имели ряд тактических преимуществ. «Хуннско-парфянский» лук, вероятно, был лучшим луком конца I тыс. до н. э.[481]. Правда, китайские солдаты имели лучшее защитное вооружение из нашитых на кафтан металлических пластинок, их алебарда в ближнем бою была удобнее хуннских палашей, а арбалет бил на 600 шагов[482] и вблизи сравнительно легко пробивал кожаные хуннские щиты и латы. Однако самострел нужно было перезаряжать, а за это время кочевники могли засыпать своих противников знаменитым «свистящим» дождем из стрел. Поэтому ближнему бою с ханьскими солдатами и арбалетчиками они предпочитали дистанционную стрельбу из лука на скаку, которой начинали обучаться еще в раннем детстве[483] и к зрелости достигали большого мастерства. Ханьские солдаты значительно уступали номадам в этом умении. Им приходилось обучаться стрельбе из лука с лошади уже в зрелом возрасте, а арбалет для стрельбы на скаку был практически не приспособлен.

Кроме всего прочего, на рубеже III–II вв. до н. э. китайцы не имели достаточного количества лошадей для оснащения свой армии. Их войско в основе своей состояло из пехотинцев и очень сильно уступало в подвижности кочевникам, которые при желании могли просто уклониться от сражения с превосходящими силами. Поэтому китайцы были очень заинтересованы в получении породистых скакунов, именуемых как небесные скакуны, «потеющие кровью» (ханьсюэ ма), из Ферганы[484]. Возможно, еще при Цинь Ши Хуанди некоторое количество «небесных скакунов» при посредстве предприимчивого купца по имени Го попали в Китай[485]. Однако только в годы правления императора У-ди китайцы получили массовую партию кобылиц и жеребцов для их последующего разведения в Китае. Эта акция была связана со знаменитыми путешествиями Чжан Цяня в далекий «Западный край», в результате чего китайцы не только получили необходимых им лошадей, но и очень многое узнали о диковинных странах, расположенных далеко на закате солнца[486].

Походы китайских армий на север требовали от ханьского правительства больших усилий. Янь Ю в своем докладе Ван Ману тщательно обосновал неоправданность затрат на снаряжение больших военных экспедиций в степь. Во-первых, требуется значительное количество припасов, для транспортировки которых необходимо большое количество волов. Но даже если питаться сухим вареным рисом, то по опыту предыдущих военных компаний примерно через 100 дней среди солдат должны начаться болезни от некачественной пищи и плохой воды (кочевники, кстати, практически не пьют воду). Во-вторых, для животных также нужны большие запасы корма. В-третьих, китайские волы плохо приспособлены к экологическим условиям аридных зон и максимум через 100 дней должны погибнуть от обезвоживания или засоления организма. В-четвертых, осенью и зимой в Халхе очень холодно (с собой нужно брать дрова или уголь), а весной и летом сильные ветры. Поэтому, если брать с собой большие обозы, кочевники легко уйдут от погони, а если и удастся с ними встретиться, маневренность китайских войск все равно будет ограниченной из-за тех же обозов[487].

Но если даже предположить, что такой поход завершился бы полным разгромом кочевников, китайцы все равно были бы вынуждены покинуть эти территории. Ханьцы, впрочем, и сами понимали, что «среди озер и солончаков» заниматься земледелием нельзя[488]. В конечном счете, из-за общего дефицита влаги, отсутствия леса для строительства и теплоснабжения, частых засух и т. п. им так и не удалось освоить многие маргинальные зоны, из которых они вытеснили кочевников-скотоводов[489].

Великое противостояние: 129–58

Лишь спустя три четверти века император У-ди решился на отмену стратегии «пяти искушений» в пользу активной экспансии на север. Существует мнение, что главным мотивом, подтолкнувшим его на этот шаг, были националистически настроенные круги, получившие влияние в этот период при Ханьском дворе. Эта группировка не могла смириться с тем, что статус северных варваров был официально признан равным статусу Поднебесной[490]. Постепенно сторонникам военной партии удалось склонить императора к объявлению военной кампании против хунну.

«Сюнну можно подчинить только силой, к ним нельзя относиться гуманно. Сейчас Срединное государство находится в цветущем состоянии, оно в десять тысяч раз богаче прежнего, поэтому, если мы выделим лишь одну сотую имеющихся средств для нападения на сюнну, война с ними будет подобна стрельбе из тугого лука по созревшему нарыву; [наши войска] несомненно не встретят препятствий в походе»[491].

Для того чтобы сравняться с кочевниками в мобильности У-ди применил новую тактику. Было решено создать специальные подразделения из легковооруженных всадников с небольшими обозами для маневренной войны с номадами за пределами Великой стены. Дело это было для китайцев новое и поэтому потребовало немало усилий[492].

Первые рейды ханьских конных армий принесли определенные результаты: