Империя Хунну

Сюсюнь-ван (упоминается около 55 г. до н. э.). Относительно его обладателей известно только то, что один из них принадлежал к роду Люаньди и в вышеупомянутом году во время гражданской войны он объявил себя шаньюем Жунчжэном. Через год он погиб в сражении против шаньюя Хуханье[899].

Ти-ван (упоминается около 60 г. до н. э.). Его носитель был послан послом в Хань[900].

Хэсу-ван, или князь Хэсу (упоминается в 60 г. до н. э.). Под данным годом в «Хань шу» сообщается, что этот титул носил князь Синвэйян, который после смерти шаньюя Сюйлюйцюаньцзюя взял на себя управление ставкой и разослал гонцов за членами рода Люаньди, чтобы собрать их на выборы нового правителя Хуннской державы (несколько позже в результате дворцового переворота он был убит). Таким образом, обладатели данного титула, возможно, принадлежали к роду шаньюя и занимались управлением[901].

Иньцюжо-ван, или хулючжо-ван (упоминается около 60 г. до н. э.). Данный титул носил брат шаньюя узурпатора Уяньцзюйди по имени Шэнчжи. Он был направлен во главе посольства в Хань[902].

Левый (?) и правый чэнсян (титул упоминается около 59 г. до н. э.). Термин чэнсян в Китае обозначал название должности главного помощника императора в Китае[903]. Скорее всего, калькирование вызвано отчасти схожим набором обязанностей. Этот термин встречается в китайских источниках применительно к хунну только один раз при упоминании того, что шаныой-узурпатор Уяньцзюйди направил против взбунтовавшегося племени юйцзянь правого чэнсяна во главе с 10 тыс. всадников. Возможно, последний факт свидетельствует о том, что носитель данного титула также относился к числу «темников».

Кроме вышеуказанных титулов в источниках встречаются еще хэцэ-ван (57 г. до н. э.)[904] и оуто-ван (80 г. до н. э.). Поскольку оуто — это группа кочевий, собранных в одно большое становище (так называемый «курень»)[905], то можно предположить, что последний титул давался администратору, управлявшему данным подразделением. Скорее всего, это же относится и к должности вэньоуто-вана (упоминаемой под 8 г. до н. э.)[906].

По всей видимости, данная пышная титулатура распространялась в основном на представителей высшей хуннской знати, тогда как племенные вожди не входили в нее (хотя, в отличие от первых, и имели военный ранг). Вряд ли случайно большинство данных титулов имеют приставку ван, свидетельствующую об их весьма высоком социальном и генеалогическом статусе. Бросается в глаза и то, что при упоминании в текстах летописей ряда лиц с титулом ван хронисты упоминают и их собственное имя, что скорее всего также свидетельствует об их политическом положении в обществе[907]. Обычно незначительные исторические персонажи редко бывают удостоены такой чести.

Нетрудно заметить, что наиболее активный период введения новых титулов приходится примерно на 100–50 гг. до н. э. Данное обстоятельство дает основание предположить, что в этот промежуток времени возник переизбыток представителей хуннской элиты. Так как все члены знатных кланов не могли быть обеспечены соответствующим их происхождению местом в общественной иерархии, то между ними неизбежно должна была возникнуть острая конкуренция за обладание тем или иным высоким статусом и соответствующими ему материальными благами.

Это легко проиллюстрировать случаем с Хутуусы, будущим шаньюем Чжичжи, который до своего внезапного возвышения в буквальном смысле «из грязей в князи» проживал среди простых хуннских скотоводов[908]. Вот до чего дошли через полтораста лет потомки гордого Модэ!

Данная ситуация не являлась уникальной в кочевых империях. У киданей также, например, были бедные лица, относившиеся к королевскому роду, которые не имели достаточного для собственного жизнеобеспечения количества животных[909]. Но еще более яркой выглядит параллель с монголами XVII в. К этому времени только чингизидов стало несколько сотен человек, не считая потомков братьев Темучжина и других родственников. Давать «в удел» практически было уже нечего. Дело дошло до того, что среди представителей «голубой крови» появились и такие, у которых было меньше 100 голов и вообще не было албату (т. е. подчиненных людей)[910].

Можно согласиться с мнением П.А. Сорокина, выявившего на большом сравнительно-историческом материале, что перепроизводство элиты вследствие слабой селекции приводит к политической нестабильности, социальным беспорядкам и к революциям[911]. Таким образом, не исключено, что данный фактор явился одной из главных причин хуннской гражданской войны 60–36 гг. до н. э.