Империя, которую мы потеряли. Книга 1

Примечание: В апреле 1917 года Партия Октябристов постановила на выборах в Учредительное Собрание отдавать свои голоса кандидатам Партии Народной Свободы.

А вот это гениально.

Партия Октябристов — это партия крупного, но оппозиционного самодержавию капитала. Это приблизительно то же что в Великобритании консерваторы — хотя очень приблизительно. И она — не баллотируется в Учредительное собрание вообще, постановляя отдать свои голоса за кадетов.

Вопрос — почему?

Милюков писал, что Гучков (лидер октябристов) стал разочарованием революции — деятельный человек, но в первом Временном правительстве себя не проявил: интриговал, отмалчивался и быстро, очень быстро правительство покинул (месяц с чем-то). Понятно, что в 1917 году месяц за год шел, а иногда и день за год, но все же…

На то были причины. Гучков сразу, едва ли не в дни переворота — понял, что дело плохо. Возможно, понял после того как его едва не убили в железнодорожных мастерских. Они с Милюковым — оба были за конституционную монархию, только Гучкова не было в квартире Путятина, когда Милюков убеждал Михаила ехать в Москву, там короноваться и присягнуть конституции. В отличие от Милюкова — Гучков не смирился с положением дел и видимо сразу или почти сразу начал искать кадры для военного переворота.

Милюков явно хотел добросовестно работать в МИД, ушел он вынужденно — а вот Гучков, ушедший с ним — ушел видимо с облегчением. Это потому что Милюков в свое время жил и работал в США и в общем то принимал публичность политики за норму — а вот Гучков был заговорщиком. Публичная политика ему претила.

А теперь вопрос. Так ли сегодняшние бизнесмены отличаются от Гучкова? Да нет, ничем не отличаются. Вся та же вера, что за кого бы не проголосовали, мы найдем подходы, порешаем…

Психология подполья — была уже тогда, и она диктовала выход из публичной политики, переход политического процесса в подковерную, а иногда и силовую фазу. В этом смысле ни общество ни бизнес не сдали экзамен на зрелость — скинули Государя, но лишь для того чтобы тут же превратить политику в цепочку грязных подковерных интриг. Незрелость. Вот общее качество всех политиков 1917 года. Неудивительно, что народ быстро и легко сдал публичную политику в утиль — хотя до 1917 года люди за право заниматься политикой на каторгу шли.

Бизнес не наладил связи с интеллигенцией, а интеллигенция — с бизнесом. Вместо этого — сам бизнес пошел в политику. Кадеты пытались организовать профильные экономические занятия, согласование позиций бизнеса и интеллигенции — выяснилось, что это не нужно ни бизнесу, ни интеллигенции. Была только одна встреча, очевидцы вспоминают, что стороны говорили на разных языках и тяготились необходимостью присутствия. Единственный русский интеллигент, который уже тогда осознал, что ради будущего России интеллигенции надо искать точки соприкосновения с бизнесом и вместе вырабатывать программу развития производительных сил страны — был Петр Бернгардович Струве. Он даже пытался экономические чтения проводить — но его никто не поддержал.

В России до сих пор не прижилась мысль, что только богатство, экономическая состоятельность — дает свободу. Но не прижилась и другая — что богатство накладывает и ответственность, и если ты богат, то должен вести политику публично, вместо «решалова». Эти две мысли — не были осознаны октябристами, не осознаны они нами и сейчас. И даже программа октябристов — намекает на то, что основные свои политические условия — они намерены выдвигать и отстаивать непубличным путем.

Крестьянский союз

Воззвание ко всему крестьянству.

Граждане — крестьяне

Всероссийский Крестьянский Союз в 1905 году потребовал от царя Учредительного Собрания, но монархическое правительство ответило на это сознательному крестьянству таким образом, что одних посадило в тюрьму, других — отправило в далекую Сибирь.

Кровавая война, начатая Вильгельмом для отнятия земель у русских людей, открыла глаза всему народу, что царское правительство ведет страну к неминуемой гибели.

Государственная Дума, восставшее войско и народ свергли старый произвол.