Империя, которую мы потеряли. Книга 1

Выбирайте «волостной совет», не менее как по одному человеку из каждой деревни на текущую работу, по устройству в деревне новой жизни и установления повсюду свободы, равенства и братства.

Граждане-крестьяне, обсуждайте коренные условия свободной жизни, который нужно будет установить законами будущего Учредительного Собрания.

Граждане-крестьяне, торопитесь организоваться по волостям в союзы, так как недалеко время, когда Главный Комитет созовет всероссийский съезд Крестьянского Союза для обсуждения' программы для крестьянских депутатов с которой должны будут выступать кандидаты от крестьян на выборах в Учредительное Собрание.

Земельный вопрос во всей полноте может решить только одно Учредительное Собрание, т.-е. «Весь Народ Земли Русской».

Трудовое крестьянство, несомненно, получит столько земли, чтобы народный труд, прилагаемый к земле, дал народному хозяйству наибольшее количество продуктов земледелия. Там, в Учредительном Собрании, крестьянство устранит вековую несправедливость в распределении земли и найдет способы наделить землей каждого, желающего ее возделывать.

Знаете… это едва ли не самая неожиданная часть книги. Вы посмотрите. Написано в 1917 году. Но насколько высокое понимание гражданского общества — все сословья послали своих сыновей в армию, крестьяне должны дать хлеб городам и армии. И внешняя политика — 1917 год, а русские крестьяне говорят о Европейских Соединенных Штатах, как средстве предотвращения новой захватнической войны!

Хотя мне совершенно понятно, что Крестьянский союз — тоже проправительственный «спойлер», как сейчас говорят политтехнологи.

Теперь главное — а кто-то из крестьян прислушался к сказанному? Дал хлеб? Кого-то впечатлило, что все сословия, в том числе и богатые, послали своих сыновей в армию? Кого-то испугало то, что Вильгельм хочет отнять землю и свободу, прекратилось дезертирство с фронта? Перестали крестьянские сыны бежать в родную деревеньку из армии?

Нет.

Животное отсутствие совести, как выразилась Ариадна Тыркова-Вильямс.

Проблема в другом — за все время существования Российской Империи было очень мало сделано для социализации крестьян.

Мобильности не было. Кругозор — до горизонта, до уездного, в крайнем случае, до губернского центра. Закона нет — община судила по своим законам, не по государственным. Нищее положение заставляет зарабатывать любым способом — просто быть честным, если ты богатый, а вот попробуй, если ты бедный. Но эти люди — очень четко сознавали свои интересы и готовы были на все ради их продвижения и достижения. А их интересом была земля. При том, понятия «чужая» у них не было — не было сдерживающей силы закона в головах крестьян — до Сталина, который внедрил его изуверскими методами.

По сути, единственный сдерживающий фактор, который знали крестьяне — сила оружия. Можно было требовать и делать все что угодно. Но если в деревню прибывают войска — то пора прекращать. Это крестьяне понимали и пытались весной — летом 1917 года «прощупать» новую власть, на что она готова пойти — при этом ожидая войск, которые покажут — все, дальше нельзя. Но войск они не дождались.

В чем была проблема крестьянства в 1917 году. На самом деле все очень неплохо было — рост цен на продовольствие позволял заработать, а инфляция съела те кредиты, которые были набраны на покупку земли и сельхозинвентаря. Хотели мира. Реально просто хотели мира и готовы были пойти за любой силой, которая пообещает, что будет мир, не будут приходить похоронки, вернутся мужики и все смогут жить как раньше. Ну и переделить землю — только зависть была уже не к помещику, а к ранее выделившемуся из общины однодворцу.