Империя Кремля

Украинский писатель Борис Олейник, дипломатически возложив ответственность за русификацию не на Москву, а на местные власти, заявил на съезде писателей в Москве: «Затрагивались на недавно прошедшем съезде писателей Украины вопросы языка. И это естественно, ибо проблема развития родного языка всегда тревожила и будет тревожить писателя… Проблемы родного языка в школе, театре и детских садах — это уже вопросы национальной политики, и нарушение ее ленинских принципов ранит остро». Дальше Олейник оказывается не в ладу с фактами, когда уверенно утверждает: «Главная опасность здесь вот в чем: враги прекрасно знают, что Москва, русские, как правило, ни сном ни духом не ведают о том, что где-то уменьшилось, скажем, число школ с преподаванием на родном языке. Но им выгодно списать на Москву перекосы, сделанные преимущественно местными, родными, доморощенными ревнителями нашей политической девственности, унаследовавшими лакейскую психологию от тех, кто за исковерканный русский получал от царя наделы своей же родной земли». Что верно, то верно — от царей получали наделы, а от генсеков — номенклатурные должности, дачи, спецраспределители, ордена, даже «героев труда» за чисто лакейскую службу. Однако писатель Олейник впервые перед Всесоюзным форумом поставил во всем объеме проблему всех проблем: быть или не быть родному языку? Его поддержали почти все национальные писатели. Латышский писатель Янис Петере произнес речь — подлинную апологию родного языка. Он осмелился даже задеть тему, которая до сих пор была табу, когда сказал: «В Латвии существует напряженная демографическая ситуация с угрожающей тенденцией уменьшения населения коренной национальности» («Литературная газета», 2. 7. 1986). Писатели из Грузии и Армении критиковали те русские произведения литературы и искусства, в которых националы изображаются, если не с великодержавных позиций, то с явным оскорблением их национальной чести. Так писатель Георгий Цицишвили сказал: «Мы с горечью и досадой прочли рассказ писателя Виктора Астафьева «Ловля пескарей в Грузии», в которой автор, прибегая к непозволительным обобщениям, грубо, бестактно пишет о нравах, обычаях грузинского народа, в превратном свете представляя национальные особенности». Армянский писатель Вардгес Петросян заметил, что русский писатель не имеет права делать какие-либо художественные обобщения о народах, которых он глубоко не изучил. Он добавил: «К сожалению, такие попытки иногда делаются, особенно на киноэкране: если появляется, скажем, представитель Средней Азии и Закавказья, — это, как правило, глубокий провинциал, говорящий с ужасным акцентом, в папахе или в старомодной нелепой кепке, и чаще всего он человек из сферы торговли».

Армянский публицист и новый эмигрант Эдуард Оганесян еще более картинно рассказал, как выглядит тип армянина в иных советских фильмах: «Если в советском кино показывают солдата-армянина, то он, как правило, этакий дурачок, которого вечно поучают и из которого в конце фильма человека делает опытный русский сержант. Если он ученый и приехал в Москву на научную конференцию, то обязательно где-нибудь в гостинице начнет жарить шашлык и спалит дорогой ковер, а его русские коллеги с умным видом будут учить глупого карапета, что в московских гостиницах шашлыков не жарят. Если он стрелочник, то обязательно не туда повернет стрелку и только находчивый русский коллега спасет поезд от неминуемой катастрофы. Так было всегда, и национальные меньшинства к этому привыкли».

Не такими знали Кавказ и кавказцев классики русской литературы — Пушкин, Лермонтов, Толстой.

V. «Конституция СССР» и национальный вопрос

С тех пор, как существуют конституционные государства, в их конституциях вы не найдете ни одной статьи, которая противоречила бы конституционной практике. Если же случаются нарушения конституции исполнительной властью или даже парламентским большинством, то существует высший конституционный суд, независимый и от правительства и от парламента, который следит за соблюдением конституции и обязывает государственные органы ликвидировать допущенные нарушения. Теперь загляните в Конституцию СССР 1977 г. Это единственная и уникальная Конституция из всех известных в истории, в которой записаны абсолютно фиктивные права союзных национальных республик. Вот хотя бы такие права: