Империя Кремля

Другими словами, Ленина интересует не создание национальных независимых государств, а создание марксистских национальных государств, зависимых от одного революционного марксистского центра. Еще ярче вырисовывается марксистское великодержавие Ленина в его дискуссии с лидером польских марксистов Розой Люксембург. В польском королевстве, входившем в состав Российской Империи, в начале века образовались две социалистические партии. Польская партия социалистов (ППС), лидером которой был Юзеф Пилсудский, и Польская социал-демократическая партия, руководимая Розой Люксембург. По национальному вопросу ППС стояла на позиции безусловной польской независимости и выхода из состава Российской Империи. Польская социал-демократическая партия, как партия ортодоксально марксистская ленинского типа, не признавала принципа полной польской независимости, а требовала для Польши только автономии в пределах России. Ленин категорически отвергал национальную программу ППС с ее требованием о выходе Польши из царской России, а Розу Люксембург, поддерживая ее позицию по существу, порицал только за ее неэластичность в политике, за то, что она не хочет понять, что лозунг самоопределения не цель, а тактика марксистов. Вот вывод Ленина из его дискуссии с Розой Люксембург:

«Ни один российский марксист никогда и не думал ставить в вину польским социал-демократам, что они против отделения Польши. Ошибку делают эти лишь тогда, когда пробуют — подобно Розе Люксембург — отрицать необходимость признания права на самоопределение в программе российских марксистов» (там же, стр. 37).

Что может быть нелепее: Ленин писал, что он признает право ППС требовать выхода Польши из Российской Империи, но сам выход он не признает! Тогда к чему выставлять в программе российских марксистов требование права наций на самоопределение, если ты собираешься бороться всеми силами против его практического осуществления? Ответ Ленина на этот раз неотразим в своей искренности:

«Признание права на отделение, — писал Ленин, — уменьшает (подчеркнуто Лениным) опасность распада государства» (там же, стр. 29). Такую фиктивную «независимость» Ленин был готов предоставить даже Украине. Вот что писал Ленин о праве Украины на создание своего независимого от России государства:

«Суждено ли Украине составить самостоятельное государство, зависит от тысячи факторов, неизвестных заранее. И, не пытаясь гадать попусту, мы твердо стоим на том, что несомненно: право Украины на такое государство» (там же, стр.21).

Когда участились атаки на Ленина открытых русских великодержавников за то, что он в своей национальной политике поощряет украинских сепаратистов, Ленин ответил:

«Обвинять сторонников свободы самоопределения, то есть свободы отделения в поощрении сепаратизма — такая же глупость и такое же лицемерие, как обвинять сторонников свободы развода в поощрении разрушения семейных связей» (там же, стр. 30).

Будучи изощренным тактиком, Ленин не может прямо заявить великодержавникам:

«Господа глупые, поймите, что в сущности я хочу сохранить, как и вы, Российскую Империю, но к этому нет иного пути, кроме формального, и для нас необязательного, признания права на самоопределение».

Только специалист в области тактического искусства ленинизма поймет, что Ленин вкладывает как раз эту мысль в следующую свою аргументацию:

«Пролетариат ограничивается отрицательным, так сказать, требованием признания права на самоопределение, не гарантируя ни одной нации, не обязуясь дать ничего насчет другой нации» (там же, стр. 18).

В другом месте в споре с ППС Ленин уже более откровенно объясняет, какая реальная цена праву на самоопределение в его интерпретации:

«Безусловное признание борьбы за свободу самоопределения вовсе не обязывает нас поддерживать всякое требование национального самоопределения… Неужели признание права на самоопределение наций требует поддержки всякого требования всякой нации самоопределяться? Ведь признание права всех граждан устраивать свободные союзы вовсе не обязывает нас поддержать образование всякого нового союза… Мы признаем право даже иезуитов вести свободную агитацию, но мы боремся против союза иезуитов и пролетариев» (там же, стр. 13).

Говоря на человеческом языке, Ленин отвергает самоопределение на деле, поскольку оно противоречит тому тоталитарному строю, который он хочет создать в России от имени марксизма и под названием «социализм». Однако в этом вопросе Ленин бесцеремонно издевается не только над демократией, но и над своими вероучителями. Ведь это сам Ленин цитирует письмо Энгельса Каутскому по вопросу о том, какое должно быть отношение победившего социализма к требованию самоопределения угнетенных наций. Энгельс писал:

«Победоносный пролетариат не может никакому чужому народу навязывать никакого осчастливления, не подрывая этим своей собственной победы. Разумеется, этим не исключаются оборонительные войны различного рода» (Ленин. О национальном и национально-колониальном вопросе, М., 1956, стр. 343).