Империя. Настоящее и будущее. Книга 3

В области внутренней политики Хрущев вернул номенклатуре КПСС ее прежние широчайшие полномочия. Его режим фактически держался на местных партийных секретарях, обладавших полнотой власти на республиканском, краевом и областном уровнях. Не только административное и политическое, но и хозяйственное управление было передано на места – вместо министерств создавалась система «совнархозов». «„Если мы ликвидируем министерства, то потеряем бразды правления в экономике, – возражал глава Госплана Н. К. Байбаков, – не будет управления отраслями, развалим хозяйство, разбалансируем экономику”. Хрущев отвечал: „Вы – ведомственники, привыкли руководить через министерства, не считаясь с мнением республик и областей. А им виднее…”»[75]. Байбаков в итоге был смещен со своего по ста и отправлен руководить Краснодарским совнархозом.

Проект хрущевской реформы знаков различия Красной армии:

Отличие хрущевской программы децентрализации от бериевской состояло лишь в том, что не имело столь выраженного русофобского оттенка. Однако в вопросе о компромиссе с бандеровцами на Украине Хрущев, возглавлявший Украину много лет, выступил наследником Берии. В 1954 году от РСФСР в пользу УССР с нарушением советских законов был торжественно передан Крым. Была осуществлена массовая амнистия бандеровцев, которые начали просачиваться в партийный аппарат и госбезопасность Украины, постепенно поставив их под свой контроль. Если в 1920–1930-е годы большевиками проводилась украинизация Малороссии, то теперь под влиянием бандеровских партийно-хозяйственных кадров и галицийской интеллигенции началась ползучая бандеризация Украины. В то же время именно украинская партноменклатура стала кадровой опорой Хрущева, а затем и Брежнева.

Идеологической основой политики Хрущева была смягченная версия неотроцкизма с его ставкой на мировую революцию. Будучи сам в молодости участником троцкистской оппозиции, новый партийный вождь, отказавшийся от сталинской модели автаркии и попыток опоры на русские традиции, обратился к троцкизму, который теперь официально именовался «возвращением к ленинским нормам партийной жизни».

Одним из ведущих идеологов и партийных теоретиков той поры стал старый большевик с дореволюционным стажем и последний «соратник Ленина» из оставшихся в Политбюро – финский коммунист Отто Куусинен. Он был настоящим революционером-интернационалистом, который видел в России лишь горючий материал для мировой революции.

Из школьных учебников исчезает бо́льшая часть формулировок о прогрессивном характере русского национального государства. Рассказы о положительной роли великих князей и царей сменяются марксистской пропагандой о классовой борьбе, эксплуататорах и угнетенном царизмом народе. С военной формой победителей образца 1945 года, отсылавшей к дореволюционным царским мундирам, было также решено покончить. 11 ноября 1962 года выходит постановление Совета Министров СССР № 1054-448 об унификации военной формы, которое упраздняло погоны и вводило новые знаки различия – петлицы. Младшие чины должны были носить треугольники, старшие – звезды, причем одинакового размера для младших и старших офицеров. Однако из-за отставки Хрущева это постановление не было претворено в жизнь.

Отто Вильгельмович Куусинен (1881–1964)

Апогеем политики хрущевского неотроцкизма стала массированная антицерковная кампания. «Из 60 монастырей к концу правления Хрущева не закрытыми, действующими, осталось 16. Количество приходов сократилось с 13 500 до 7 500, то есть почти в 2 раза»[76], – отмечает историк и священник Александр Мазырин. Были разрушены выдающиеся памятники русской архитектуры, многим другим нанесен непоправимый ущерб. Русскую Православную Церковь поставили в чрезвычайно жесткие финансовые и организационные рамки. Возможности клириков совершать таинства были существенно ограничены.

Возрождение атеистического духа 1920-х годов выразилось и в переходе комсомола к массовому антицерковному хулиганству. Верующие подвергались ожесточенной травле в печати, литературе, кино, причем занимались этим те самые деятели культуры, которые считались сторонниками антисталинской оттепели. За 1961–1962-й годы издательства страны выпустили в свет 667 атеистических книг и брошюр общим тиражом 11 миллионов экземпляров.

Новой религией советского человека вместо христианства должен был стать коммунизм («Моральный кодекс строителя коммунизма» был принят на XXII съезде КПСС в 1961 году одновременно с решением вынести Сталина из Мавзолея) в сочетании с культом науки и техники. Российская Империя снова, как и в 1920-е годы, демонизировалась и высмеивалась. Христианскому прошлому было противопоставлено светлое атеистическое будущее. Советские граждане должны были верить не в Царство Небесное, а в прогресс и скорое пришествие коммунизма.

Взрыв Преображенского храма в Орле. 1965 г.