Империя. Образ будущего

Это отсутствие мечты о своей Родине – в еще большей степени ахиллесова пята современной России, что особенно остро выявили события 2020 года, когда запертые коронавирусом в границах страны граждане России просто не знали, куда поехать и где найти что-то интересное. Безусловно, гедонистический «туризм», культивируемый Западом как форма потребительской экономики, со временем должен уступить место более здоровому и увлекательному познанию своего Отечества. Историческая Россия должна быть мечтой, легендой, Китежем и в то же время доступной для созерцания, любования и освоения средой. И именно это единение с Родиной должно стать излюбленным отдыхом русских людей.

Особое внимание следует уделить монументальной политике памяти. М. Назаров пишет: «Проблема восстановления культуры очень наглядно концентрируется и в официальной символике: имена каких деятелей считаются достойными почитания и являются образцом жизни в виде памятников, названий улиц и городов»¹⁷. Ненормальной является ситуация, когда города России, с одной стороны, уставлены изваяниями организаторов и исполнителей красного террора против русского народа, их именами названы улицы и площади, а с другой стороны – до сих пор не восстановлены уничтоженные большевиками памятники создателям Российского государства, а самим городам и улицам не возвращены исторические названия. Стыдно, что в Москве нет достойных памятников великим князьям Владимиру Мономаху, Ивану Калите и Ивану III, царям Ивану Грозному, Федору Иоанновичу и Алексею Михайловичу, императорам Николаю I и Александру III. Пантеон русских героев должен быть значительно расширен по сравнению с тем крайне узким списком, который был «реабилитирован» при Сталине.

Миссия кино

Возрождение русской культуры должно произойти и в области кинематографа. Русское кино начало мощно развиваться при императоре Николае II, составляя серьезную конкуренцию американскому. Однако затем отечественная киноиндустрия была обречена на жалкое существование в крайне ограниченных пределах, задававшихся официальной культурной политикой советской власти, так как, в отличие от литературы, кинематографу требовалась серьезная господдержка. Тем самым возможности развития русского начала в кино были резко сужены.

И все-таки это русское начало присутствовало и доминировало как в историко-патриотическом кино 1930–1950-х годов, так и в советских мультипликационных сказках той же эпохи, сочетавших конкурирующую с Диснеем безупречность формы и глубокую национальность содержания. Отнюдь не случайно, что именно эти сказки, формировавшие мировоззрение советского ребенка, прекратили снимать с наступлением эпохи нового советского космополитизма при Хрущеве и его идеологе Куусинене.

Российская Федерация десятилетиями тратила государственные деньги на кинематограф при крайне убогих результатах, финансируя потуги представителей русофобски настроенного «креативного класса». С этой практикой должно быть покончено. Для выделения государственных средств должен существовать строго сформулированный государственный заказ в области кино – на фильмы историко-патриотические и духовно-нравственные, укрепляющие семью, многодетность и ранние браки. Эти проекты должны реализовываться в логике продюсерского кинематографа со строжайшим контролем на всех стадиях. Для любого другого кино, выходящего за рамки прямого госзаказа, должна существовать премиальная система поддержки. Успешное авторское кино, не противоречащее базовым ценностям и принципам русской цивилизации, должно удостаиваться значительных госпремий, в том числе и полностью покрывающих затраты на производство. Но это должно происходить постфактум, а не авансом.

Тот же заказно-премиальный принцип должен действовать и в других общественно значимых сферах культуры – театре, литературе, музыке, изобразительном искусстве. Везде должен существовать четкий, ценностно определенный госзаказ, исключающий коррупцию. А с другой стороны – развитая система государственных и общественных премий и конкурсов, которые поддерживают все яркое, живое, действительно удачное и при этом существующее в логике русской цивилизации.

И. Ильин писал: «К добродетели и верности можно призывать; их преимущества можно показывать и разъяснять; злые деяния можно воспрещать и наказывать. Но „Царство Божие” и духовная культура не вызываются к жизни государственным повелением. Это не означает, что государственной власти совсем „нечего делать”, но дело ее здесь ограничено, оно сводится к правовому обеспечению свободы, к препятствованию всем злым и соблазнительным начинаниям, к организации народного просвещения и к выделению людей благой воли»¹⁸. Именно для этих людей благой воли во всех областях культуры и науки должна существовать система государственных стипендий и грантов. Ученые и художники, достигшие всероссийских или даже всемирно значимых результатов, должны иметь материальную возможность сосредотачиваться только на исследованиях и творчестве.