Империя очень зла!

– Это так, – кивнул Николай Александрович. – Но я надеюсь, Германия сможет найти выход из этого тупика. Лично мне очень неприятно, что между странами с вековой дружбой из-за мелкой сиюминутной выгоды начала развиваться вражда.

– Понимаю, – произнес Ганс фон Швейник, чуть поклонившись, – и разделяю ваши чувства. Возможно, вам будет приятно слышать, что готовится отставка Отто фон Бисмарка.

– Увы, радости в этом не вижу. Этот человек – опытный и разумный руководитель. Да, при его непосредственном участии произошел разлад между нашими странами. Но лично я не уверен, что в Германии есть достойная замена ему.

– Вы думаете?

– Убежден. Отставка Бисмарка нужна кайзеру. Это секрет Полишинеля. Но снять его с поста он просто так не хочет, опасаясь потери контроля над правительством. Ведь там везде люди Бисмарка. И я бы опасался на его месте. Старик хитер и опытен. Но мое одобрение его снятия невыгодно России. Этот шаг лишь усугубит прохладные отношения между нашими странами и спровоцирует антироссийскую риторику… или даже выступления. Зачем мне оказывать такую услугу моему кайзеру?

– Вы думаете, все так серьезно?

– Бисмарк опасен. Это факт. И снятие его с поста в качестве уступки России только осложнит наши отношения. Если мой царствующий брат желает знать мое мнение, то я хотел бы видеть Бисмарка на посту канцлера Германии как можно дольше. И вообще – желаю ему долгих лет жизни и крепкого здоровья. Впрочем, я рад, что Германия начала пытаться найти точки соприкосновения с Россией. Да, пока слишком лукаво. Но я уверен – лиха беда начало. Может быть, после нескольких неудачных попыток вы перестанете считать нас дикими варварами и попытаетесь уже делать взаимовыгодные предложения, – произнес Император, очень тепло улыбнувшись.

– Я тоже на это надеюсь, – ответил Ганс с довольно кислым лицом. Ему не удалось сдержать разочарования.

– Ну же, друг мой, не надо расстраиваться. Заходите ко мне на днях. Пообщаемся в более спокойной обстановке. Отношения легко испортить и сложно возродить. Но я уверен – мы что-нибудь придумаем. Во всяком случае, у меня есть для вас очень интересное предложение.

– Я с радостью навещу вас, – произнес немало воспрянувший духом посол. Николай Александрович кивнул ему и двинулся дальше, краем глаза отметив чрезвычайное напряжение на лице французского посла. Ну так и правильно. Нечего тянуть кота за всякие места. Когда они посещали Россию с визитом? Сколько времени прошло? А воз и ныне там. Чего-то обсуждают да чешутся. Вот пусть и подумают, о чем он там приватно будет с германским послом разговаривать. Ведь Император ясно дал понять: не согласятся – будет искать союза с Германией. Благо что общие интересы не только имелись, но и были куда как шире, чем с Францией.

Глава 5

1889 год, 2 августа. Санкт-Петербург

– Ваше Императорское Величество, – произнес взволнованный секретарь, ворвавшись в кабинет. – В Варшаве начались волнения.

– Ну наконец-то, – демонстративно выдохнув, ответил монарх.

– Ваше Императорское… – попытался промямлить обескураженный этими словами секретарь.

– Все собрались?

– Да. Министры прибыли по тревоге. Ожидают Вашего Императорского Величества в приемной.

– А генерал Гурко в столице? – поинтересовался Николай Александрович персоной варшавского генерал-губернатора, прославившегося в годы последней Русско-турецкой войны.

– Так точно, Ваше Императорское Величество. Вот уже две недели как прибыл и ждет вызова.

– Вызывайте. Как придет – сразу зови, вместе с министрами. А до того пусть подождут.

– Слушаюсь, Ваше Императорское Величество, – козырнул секретарь, продолжая дико смотреть на своего монарха. И, не дождавшись новых указаний, вышел.

Беспорядки в царстве Польском были предсказуемы чуть более чем полностью. Ведь Император распространил парламентскую реформу только на территорию России. А Польшу и Финляндию, равно как и некоторые удаленные южные регионы, не стал ею затрагивать.

Полякам и не требовалось много, чтобы полыхнуть. Достаточно было демонстративно ущемить их права. После восстания 1863–1864 годов уже народилось и подросло молодое поколение, воспитанное любопытным образом. И оно желало своего места под солнцем. Что любопытно, интегрироваться в империю оно не желало. Им было по душе только одно – учинить свое казино с black-jack и гетерами. Доходило до удивительного. Запрет на получение образования на польском языке привел к созданию целой сети подпольных школ, где учили язык и историю Польши в адаптированном, националистическом ключе. То есть там уже все варилось и бурлило потихоньку. И каких-либо серьезных усилий и не потребовалось, дабы в царстве Польском начались стихийные беспорядки. Болевая, горячая точка.

А вот Финляндия терпела. У нее ведь было особое положение. И административно, и финансово, и в плане таможенных пошлин. До смешного. Даже своя денежная единица использовалась – финляндская марка. И много других удивительных вещей. Из-за которых Император посчитал ситуацию крайне опасной и кое-что изменил в финансовой политике Финляндии.