Империя (СИ)

Но было уже поздно. В тот же момент в открытую дверь ринулись воины и принялись рубить и резать всех, кто находился за столом. Княжеские дружинники, вооруженные только кинжалами и без доспехов, были обречены. Сам князь, закатив глаза, упал перед убийцей на колени, а тот небрежно оттолкнул его от себя и, сжимая окровавленный клинок, направился к Ратибору. Тогда Ярополк, ловко перескочив через стол, схватил княжича и кинулся с ним по лестнице, ведущей в верхние палаты. Ратибор видел, как убийца его отца ловко расправляется с отборной дружиной, словно перед ним были не воины, а малые дети. Он ужаснулся тому, что напавшие на них воины убивали всех, даже не пытаясь захватить никого в плен. А ведь за тех, кто был на пиру, можно было получить богатый выкуп, но, видимо, цель была другой – живыми они были не нужны.

– Хватайте парня! – скомандовал человек в синем балахоне, который все это время находился возле двери. Воины мгновенно кинулись за княжичем, отпихивая стулья и перепрыгивая через стол.

– Спасайся, Ратибор! Спасайся! – прокричал Ярополк и, схватив меч, который висел на стене, бросился вниз по лестнице навстречу уже поднимающимся по ней солдатам. Княжич еще какое-то время смотрел, как его наставник, не жалея себя, бьется с врагом. Он видел, что дружина отца полегла вся: никто не спасался бегством и не пытался отступить. Ярополк, самый лучший воин князя и учитель Ратибора, стоял на смерть и, уже весь окровавленный, продолжал наотмашь рубить врагов, не давая им подняться наверх и защищая своим телом молодого князя. Высокий и страшный человек растолкал своих воинов и приблизился к утомленному и израненному Ярополку. Отобрав меч у одного из своих солдат, он стер с него кровь рукавом своего дорогого платья и устремился вперед. Сотник поднялся на несколько ступеней выше, посмотрел на княжича и улыбнулся ему, после чего сильнее сжал меч и бросился на убийцу своего повелителя. Ярополк сражался храбро, но его противник был немыслимо ловок и силен, он словно предвидел все атаки могучего воина. Одно мгновение, и острие холодного железа скользнуло по плоти, рассекая ее до костей: Ярополк выронил меч и, стараясь не упасть, с трудом ухватился за перила. Зажимая ладонью смертельную рану, он с перекошенным от боли лицом смотрел на победившего его врага. Даже умирая, он пытался уберечь сына своего хозяина. Окровавленными пальцами он из последних сил ухватился за одежду убийцы, но тот даже не обратил на него внимания. Рука сотника безрезультатно скользнула по платью, а его тело, завалившись назад, скатилось вниз по ступеням лестницы.

И снова Ратибор пробудился от сильного толчка, однако ему не хотелось открывать глаза и возвращаться в реальность. Он жаждал остаться там, во сне, и наконец-то увидеть, вспомнить лицо убийцы. Каждый раз ему снилось одно и то же, но каждый раз разум скрывал от него то, что было ему нужно. И вдруг его пронзило странное чувство – ощущение прошло насквозь, словно врезавшись в кожу. Казалось, он поймал на себе чей-то пристальный взгляд, который нестерпимо сверлил и жег его тело. Открыв глаза, невольник увидел шедшего рядом с повозкой старика в небрежной и пыльной одежде, с густой, растрепанной бородой. Он торопливо шагал, опираясь на посох, и не сводил глаз с русича.

– Что вылупился, старый? Раба ни разу не видел? – недовольно произнес Руфус.

Старик, не отрывая взгляда от закованного в железо пленника, ответил:

– Он не больше раб, чем ты.

– Старик, может, ты ослеп? Это он находится в клетке, а не я!

– Это как посмотреть. Может, это он на свободе, а все остальные для него за решеткой?

– Философ, значит?! – Руфус взял копье и, остановив повозку, спрыгнул на землю.

– Да оставь его, чего ты взъелся? Хорош! Поехали! – закричали стражники, увидев разъяренное лицо приятеля.

– Ты утверждаешь, что он свободный человек и ровня мне?! – подставив острие копья к груди старца, не унимался Руфус.

– Все люди равны. Все рождаются одинаково и умирают одинаково. Разве не так?

– Зато все живут по-разному! – крикнул стражник и, подойдя к клетке, перевернул копье острием к себе и ткнул древком в лицо русича. От удара Ратибор дернулся, из рассеченной брови пошла кровь. – Ну, старик, и кто из нас раб?! Видишь?! Это я хозяин своего положения и своей жизни! А он мерзкий варвар, ничтожество! Такой же отброс, как и ты! – снова и снова ударяя Ратибора, кричал Руфус. Один из стражников подскочил к нему и, ухватившись за копье, произнес:

– Довольно! Остынь! Нам его новому хозяину передать надо, за него немалые деньги заплачены! Ты что, хочешь оплатить его лечение?! С нас же спросят.

– Да брось! Подумаешь, несколько ссадин. Тем более, он был гладиатором на недавних играх. Одной царапиной больше, одной меньше! На этих варварах все заживает, как на собаках! Ну что, старик? Усвоил, кто из нас раб, а кто нет?! – отпихнув приятеля в сторону, спросил Руфус.