Империя (СИ)

Луций, держа под левой рукой начищенный до блеска шлем, шагал по длинному коридору дворца Тиберия. Преторианцы, завидев его, расступались и салютовали, он слегка кивал им головой. Его парадные доспехи, черные с золотыми узорами, сверкали. Длинный плащ угольного цвета свисал до пола и покачивался при каждом движении. Луций шел, стройный и уверенный в себе, с твердым лицом, не выражавшим никаких эмоций, и только его чеканный шаг разносился эхом по дворцу, оповещая всех о том, что к Цезарю идет генерал Черного легиона. Рабы и вольноотпущенники, когда он проходил мимо них, прижимались к стенам, страшась поднять на него глаза. Все были наслышаны о крутом нраве этого человека. В свои молодые годы Луций добился неслыханных успехов. Его боятся, его уважают, его знают, и он командует гвардейским легионом отборных римских головорезов. Перед покоями императора расступились два рослых гвардейца – германцы, здоровые и могучие, с белыми волосами и голубыми глазами, близнецы, словно отражение друг друга: в Риме любили все необычное. Ходили слухи, что однажды на арену Колизея для травли привезли настоящего белого медведя. Центр мира, что тут скажешь!

– Приветствую! – при виде императора Луций поднял вверх руку.

Тиберий, мрачный, словно дождевая туча, недовольно кивнул в ответ. Позади него стоял Марк и слегка улыбался уголками губ, так чтобы «властелин Рима» не видел его довольного лица.

– Пришел? Это хорошо, – потер переносицу Тиберий.

Впрочем, его лицо не выражало радости. По тому, как Цезарь пристально, исподлобья смотрел на него, Луций понял, что разговор будет серьезным. За стенами дворца бурлила дневная суета, проносилась жизнь, полная красок, резко контрастируя с тишиной и спокойствием императорской резиденции. Два близнеца-германца неподвижно стояли у входа, словно вырезанные из мрамора, органично вписываясь в обстановку. Луций с презрением смотрел на них и не понимал, почему покои Цезаря охраняют не его солдаты, а эти светловолосые варвары. Разве все забыли, как Рим жестоко поплатился за доверие, оказанное Арминию? Но Луций – солдат, а солдату не пристало задавать лишних вопросов, и он их не задавал. Пока не задавал.

– Ты, наверное, знаешь, для чего я вызвал тебя.

– Да, Цезарь, я наслышан о восстании в Северной Африке.

– Храбрый, удачливый, да еще и смышленый? Пугающее сочетание качеств для полководца. Или я не прав, Марк? – шмыгнул носом и недовольно скривил лицо Тиберий.

– Лучше иметь дело с таким человеком, чем с ослом.

– Осел, Марк, хоть и упрям, но не имеет клыков. А ты, Луций? У тебя есть клыки?

– Для врагов Рима, великий Тиберий, у меня есть не только клыки, но и копыта! Прикажите, и я втопчу ими неугодных в самые недра преисподней!

Марк остался доволен таким ответом: беседы, проведенные с Луцием, пошли тому на пользу. В политике нужно не только храбро, словно лев, бросаться на врага, но и иногда прикидываться ослом, до поры до времени. Римские чиновники и политики, напротив, были готовы сделать для своего императора и армии буквально все, лишь бы не прослыть ослами. Они болтали сутками без перерыва, но даже не утруждались вникнуть в то, о чем ведут речь. Луций же прекрасно усвоил советы Марка. Теперь он отчетливо понимал, что понятия о свободе у овцы и у волка совершенно разные.

– Втоптать? Прекрасно. Просто прекрасно, – хлопнул Луция по плечу Тиберий. Некоторое время он стоял неподвижно и размышлял. Его глаз немного подергивался, будто под веком находилась маленькая пружинка. – Ну, так вот! Бывший наш союзник, вождь мусуламиев Такфаринат, нумидиец по происхождению, был солдатом римской армии, служил во вспомогательных войсках и дезертировал. Не знаю, на какие средства, но он собрал неплохое войско и обучил его на римский лад! Понимаешь, Луций?! А теперь к нему присоединились вожди некоторых других племен, а также местные бедняки. Фурий Камилл и Луций Апроний уже дважды разбивали его армию, но он, словно мифическая Гидра, не только не погибает, но и отращивает себе все новые и новые головы!

– Предательство становится в Риме рядовым явлением. Печально, – тяжело вздохнул Марк.

– И этому нужно положить конец! Все враги должны содрогнуться от нашего возмездия!

– И для этого вам нужен я? – усмехнулся Луций.

– Именно. Хотя ты должен понять: тебе будет очень трудно. Тебя будут ненавидеть за твое положение, за мою доброту к тебе, за то, что я позволил тебе возглавить Черный легион. И тебя будут презирать за то, что ты будешь делать. Там другие нравы, совсем другой мир, одним словом, чуждая нам, неведомая Африка.

«Доброту? О чем это он?! Наверное, о той доброте, которую он проявил к моей семье, к моему отцу? Оказывается, это теперь называется добротой. Прирезать бы тебя прямо здесь и сейчас, как ничтожного куренка», – пронеслось в мыслях Луция. Он посмотрел на Цезаря неживыми глазами, не выражающими ни эмоций, ни сожалений, ни чувств.

– Я думаю, Луцию стоило бы дать особые полномочия, закрепленные вашей подписью, великий Цезарь, – Марк подошел ближе к Тиберию.