Империя статуй (СИ)

Скользя руками по его шее и спине, я чувствовала напряженные мышцы. Попытка дойти до кровати могла разрушить его иллюзию вседозволенности, поэтому, не прерывая поцелуя и позволяя чужому языку касаться моего, я села верхом на его колени, вцепившись пальцами в бляшку ремня. Вестмар тихо застонал, кусая меня за губу, а после сам расстегнул брюки, чуть подвигаясь вперед. Он не был плох в сексуальных утехах, но за неимением должного опыта, все его ласки и движения казались неуверенными, и все же пылкость и чувственность приносили особое удовольствие. Подавая вперед бедра, вторя возникшему ритму двух тел, Вестмар оставлял на моей шее красные следы страстных поцелуев, а я, прижимаясь к нему всем телом, крепко сжимала в ладонях золотые локоны и ласкала его слух сладкими стонами. Задрожав всем телом, он обмяк в кресле, продолжая сжимать пальцами мои бедра, как если бы боялся отпустить и потерять мимолетное ложное чувство безумной эйфории. Тяжело дыша, Вестмар затуманенным взором рассматривал мой растрепанный вид, а после, сорвавшись с места, вновь притянул меня ближе, чтобы повторить все вновь.

Пожелав остаться в храме на ночь, Король покинул его следующим утром, оставив на губах прощальный поцелуй. Проводив его до самого выхода, я смотрела на всадника и гнедого коня, исчезающих среди высоких золотых деревьев, думая о том, что с этого момента сложный механизм предстоящего побега запустил первые шестерни, что уже вскоре приведут в действие необратимые события. Зная об этом, радость Вестмара казалась мне совершенно чуждой…

— Все получилось? — кратко спросила Лагерта, подойдя сзади, и я лишь кивнула ей головой. — В таком случае, полагаю, мы вскоре перейдем ко второй части.

— Верно. А потому разузнай о всех преступниках, которых приведут в храм этой осенью. Мне нужен самый жестокий, но не сумасшедший. Тот, чье имя уже навело в людских сердцах страх.

— Но если таковых не будет?

— Мы можем подождать и до зимы, но я чувствую, что нужный нам человек появится здесь в ближайшее время.

— Хорошо, я вас поняла.

Я чувствовала себя странно. Свершенное, казавшееся прежде логически обоснованным и долгожданным, вдруг представилось чем-то излишне волнительным и настолько ответственным, что груз уже ощутимо лег на плечи. Эксперимент над собой истекал в предстоящее материнство, но ребенок, которого подарил мне Вестмар, был не только открытием к расе Горгон, но и важным элементом свободы. Это был ключ от темницы, ключ, благодаря которому я больше никогда не буду одинокой.

Таков был мой план.

Единственно подвластный мне план…

Глава 6

О, Храм Горгоны, злата склеп,

Войдя вовнутрь, я ослеп

От брошенных внутри камней

С сокровищницы королей.

Но трогать их нельзя законом –

С проклятьем все были знакомы…

Отрывок из сборника стихов Снорри Вайлеса

— Безусловно, я рад, что в храме появится еще одно орущее существо помимо меня, однако, с ним нам будет непросто осуществить план. Что скажешь, Лагерта?

— Дети — цветы жизни.

— Да, поэтому им тоже нужны горшки.

— Ты грубиян, Йоргаф, и брезгливый нарцисс.

— Я мыслю рационально.

— Если ты так мыслишь, значит, должен безоговорочно верить плану Госпожи.

Повернувшись в мою сторону, юноша завел за голову руку, почесывая затылок. Привычка разглаживать длинные волосы исчезла, стоило Лагерте обрезать шевелюру мантикоры ножницами, но ныне он возымел привычку крутить короткие пряди.

— Я верю, просто беспокоюсь…

— Мне приятна твоя забота, Йоргаф, однако, не волнуйся.

— И все же, что будет, если на свет появится не ещё одна Горгона, как ты надеешься? Что, если это будет обычный человек? Или обычный наг?

— Это будет значить то, что я не могу породить на свет себе подобных. Но неужели ты думаешь, что моя цель только в этом?

Взглянув на Лагерту и не найдя поддержки в чужих глазах, юноша неуверенно ответил:

— Я думаю в том, что ты выбрала в качестве партнера Короля, есть свой смысл.

Моим ответом была улыбка. И сделав глоток ароматного чая, я принялась читать досье, составленные феей на днях. В них она описывала подходящих на необходимую роль преступников, но выделяла на их фоне одну примечательную личность с громогласным прозвищем «Мясник с цветочного переулка».

Это был возрастной мужчина, проработавший на ферме всю свою молодость. Зарубая скот, он был искусен в разделке туши, а потому найденные трупы не отличались аккуратным видом, и зачастую сторожам приходилось находить конечности в совершенно непредсказуемых местах. Странным фактом было то, что на месте преступления Мясник всегда оставлял цветы, что стали причиной его поимки, — одна из цветочниц рассказала рыцарям о странном покупателе в окровавленном фартуке.