Империя статуй (СИ)

— Своим взором мы несем каменную смерть, и отменить её невозможно. Природа наделила нас красотой и способностью притягивать к себе души, чтобы уберечь Горгон от вездесущей смерти, но даже так нас боятся. Боятся и восхищаются, не в силах полностью противиться решению природы. В наших руках тысяча лет противоречивой жизни, потому приведи приговор в исполнение, дабы эту задачу не пришлось завершать твоим детям. Пусть Горгоны, наконец, заживут спокойно, и судьба поможет тебе, Сиггрид. Найди в Каменном Дворце моё ожерелье. Тогда-то все и завершится…

Развернувшись на месте, девушка направилась в сторону озаренного светом туннеля. Обернувшись лишь раз, она с грустью посмотрела в мою сторону, даруя одним мимолетным взглядом искреннее сочувствие.

— Ради потомков, — произнесла она внезапно, превращаясь в тысячи белоснежных сверкающих частичек, — кто ничем не жертвует, не сможет ничего изменить.

Толстые корни, проломив землю, обвились вокруг талии, чтобы в этот раз утянуть наверх. Яркий свет, ослепив на долгие секунды, померк, стоило тяжелой руке с силой потрясти моё плечо. Пошатнувшись, я начала падать назад, но уперлась в нечто мягкое и приятно пахнущее…

— Сиггрид! Сиггрид!

Первым, что я увидела, распахнув веки, были красивые, но испуганные изумрудные глаза Флоки, держащего меня в объятиях. Облегченно выдохнув, он обжег мою щеку горячим воздухом, быстро затараторив:

— Ты попросту замерла перед кленом и стояла, не двигаясь, столько времени…А я все звал и звал, но ты не откликалась, и я…Я волновался, думал, бежать и звать на помощь, но потом…

Он осторожно поднял взгляд наверх, и только сейчас я заметила, что вместо темной кроны над головой простиралось безупречное голубое небо. Встав прямо с помощью Флоки и оценив масштаб сотворенного, я с сожалением посмотрела себе под ноги, где мягко шелестела трава. Дождавшись преемника и передав ему наказ, дух Горгоны исчез из этого мира, а вместе с ним и его безупречное творение.

Разговор не принес с собой спокойствие, но даровал столь необходимое смирение, что, наконец, развеяло пелену тумана перед будущим. Цикличность, необходимость, опасность…Отворив старые врата, кто-то будто вложил в пустые руки истинную цель, убедив в том, что все предыдущие смерти не были напрасными. Рождаясь и тут же умирая, Горгоны, сами того не зная, передавали силы каменной смерти из поколения в поколение, выжидая удобного часа для исполнения приговора. То, что карающей рукой предстояло стать мне — лишь совпадение и вместе с тем краткий миг удачи для сил, пожелавших сохранить на земле мир столь жестоким путем. Орудие…Все мы, в конце концов, рождены для чего-то, и, если кому-то предназначено быть щитом, другому суждено стать разящим копьем. Слова Горгоны сильно повлияли на моё мировоззрение — быть может, на генетическом уровне я всегда была готова принять правду — и ныне страх теснили из души иные силы, впитавшиеся в тело вместе с провидением. Нет, не провидением. Приказом.

— Идем, Сиггрид, — взяв меня за руку, Флоки быстро направился прочь из сада, но прежде, чем его покинуть, я вновь взглянула на клен.

На увядшие и опавшие листья.

На неестественно скрюченные корни.

На огромную трещину, разрубившую толстый ствол пополам…

Глава 22

Потух твой взор и навсегда

В небытие ушли года,

Что прежде тело разрывали,

И душу в ужас погружали.

Один щелчок — и ты другая,

Родная миру, нам — чужая.

Баллада о Горгоне

Алмазный Замок, кабинет Его Высочества Флоки Зейрана

Далекий теплый диск заходящего солнца клонился к оранжевой полосе горизонта, покрывая мягким светом каменные дома. Всматриваясь в небо, мягко смешивающее в себе приятные глазу цвета, Флоки давил в душе упрямое чувство тревоги, поселившееся в груди с тех самых пор, как красный клен, испустив слабый дух, превратился в неживое напоминание неизбежного конца. Их не в чем было заподозрить, ведь он увел Сиггрид со двора до того, как туда сбежались садовники, но даже так разливающийся по замку ужас терзал и его мысли.