Империя страха

— Во-первых, можно уничтожить компро­метирующий вас материал, чтобы потом разо­браться с теми, кто этот материал собрал. Но здесь есть одно маленькое «но»: я не знаю, како­го рода этот компромат. Может быть, будет го­раздо разумнее вообще их не трогать, но главное в другом — где их искать?

Полковник почувствовал себя застигнутым на месте преступления воришкой и зябко по­ежился, ощущая, как вспотела спина под легкой майкой.

А гость между тем продолжал:

— Во-вторых, зачем утруждать себя напрас­ными поисками, если все можно свести к обыч­ной школьной формуле: «когда непонятна зада­ча, попробуй упростить ее условия до примити­ва». Так вот, мне будет легче избавиться от вас, многоуважаемый господин Кудряшов, — впе­рвые за все время общения этот тип назвал полковника по фамилии, — чем искать «черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет».

Родион Семенович понял, что близок к сво­ему последнему вздоху — о том, чтобы сопро­тивляться, он даже не подумал. Вместо этого хо­зяин квартиры взмолился плаксивым, тонень­ким голоском:

— Дайте мне последний шанс, и я все сде­лаю... Вот увидите... Только один шанс, ма-а-аленькую возможность, и я тут же исправлю по­ложение...

— Слишком поздно, — в очередной раз по­вторил гость и добавил: — Одну смерть всегда легче замаскировать, чем три, четыре, пять или даже две. Вас найдут ваши родственники, когда вернутся из деревни. Они, кажется, завтра воз­вращаются, не так ли?

Чисто машинально Кудряшов качнул голо­вой и только сейчас сообразил, что этим жестом он соглашается с неизбежностью собственной грядущей смерти, как бы утверждая приговор самому себе.

А тучный субъект почти сочувственно про­изнес:

— Вы не расстраивайтесь, мне и самому бу­дет не хватать вас, — он скорбно посмотрел на полковника, - но я не в силах изменить хоть что-то. Могу лишь добавить, что вы умрете бы­стро, не мучаясь, а вскрытие подтвердит смерть от сердечной недостаточности.

С этими словами гость неожиданно поднял­ся и направился к выходу, даже не взглянув на Кудряшова.

Когда за ушедшим захлопнулась входная дверь, Родиону Семеновичу показалось, что он

видел дурной сон и сейчас вот-вот должен про­снуться.

Не слыша больше никаких посторонних зву­ков, полковник устало рухнул на кровать, ре­шив, что кошмар сейчас улетучится и все вста­нет на свои места.

Лежа на мягких подушках, он не заметил ма­ленькую пластиковую ампулу, мирно покоив­шуюся в кресле, с которого только что встал его странный гость.

Если бы полковник видел эту ампулу, то за­метил бы, как она начинает растворяться, бы­стро уменьшаясь в размерах. И уже через какое-то мгновение к белому потолку взмыла тонкая струйка полупрозрачного газа, похожая на сла­бенький сигаретный дымок...

Глава 18

Иваныч, правда, не без помощи Лямзина, благополучно забрал с милицейской штрафпло-щадки собственный автомобиль и теперь сидел в нем, неотрывно следя за центральным входом на киностудию «Мосфильм».

Человек, которого ждал Чижов, вряд ли го­рел желанием увидеться с ним, но дело было в том, что этой встречи жаждал сам каскадер. Имен­но поэтому он продолжал терпеливо ждать, вре­мя от времени поглядывая на циферблат часов.

Можно было, конечно, пройти на террито­рию студии, но Ване очень не хотелось именно сейчас подвергаться расспросам со стороны многочисленных знакомых, которые были не­минуемы после его почти трехнедельного отсутствия. И он решил подождать нужного ему чело­века в салоне старенькой «шестерки».

В тот момент, когда Чижов уже начал терять терпение, распахнулись стеклянные двери, и в их проеме замаячила глянцевая лысина низень­кого толстячка. Торопливо перебирая коротень­кими ножульками, человек поравнялся с авто­мобилем каскадера и прошел бы дальше, если бы Чижов не окликнул его:

— Гоша, не торопись, разговор есть.

Толстячок замер на месте, как будто его хва­тил столбняк, и, удивленно вскинув брови, уста­вился на вылезающего из машины Чижова.

— Ва-аня?! — искренне удивился он, не в силах скрыть охватившего его ужаса, словно он столкнулся нос к носу с самым настоящим при­видением, — а я думал, что...

— Что не увидишь меня больше, по крайней мере в этой жизни, — саркастически договорил за лысого Иваныч.

Гоша замялся, откровенно не зная, что воз­разить, ведь на самом деле он так и думал, но признаться вслух не решался, опасаясь непред­сказуемой реакции собеседника. Слишком хо­рошо он знал норовистый характер каскадера, чтобы обострять ситуацию.

Вместо этого коротышка озадаченно сооб­щил, переходя на заговорщический шепот:

— Тут тобой милиция интересовалась, гово­рили, что ты убил несколько человек, это прав­да?

Изобразив на лице жуткую, устрашающую гримасу, Чижов сквозь зубы процедил:

— Могу дать тебе возможность проверить, насколько точны эти сведения. Одним больше, одним меньше — какая разница, правда? — кивнув в сторону собственного «жигуленка», он предложил: — Давай прокатимся...

Гоша и без того был человеком осторож­ным, если не сказать трусливым, но услышан­ная им фраза просто повергла толстяка в бес­просветный ужас.