Империя страха

Спустя какую-то минуту каскадер уже стоял в тамбуре, опершись спиной на железную стен­ку. Он расслабленно прикрыл веки и довольно вслушивался в привычный гам, неотвратимый спутник путешествующих людей.

Это могло означать только одно — все стра­хи и треволнения прошедшего дня остались позади, в том тесном дворике, где у кирпичной стены приткнулся разбитый, покореженный «Опель-Омега», местами сохранивший нетрону­тую гладь темно-зеленой эмали.

* * *

Лямзин выждал, пока вдали затихнет вой милицейской сирены, и только после этого по­кинул темный, неуютный подъезд. Необходимо было срочно поймать машину, но выходить на дорогу с бесчувственным Гвоздиком представ­лялось ему рискованным.

Поэтому майор любовно усадил «собутыль­ника» рядом с холодной батареей, позаботив­шись придать вору вид заправского алкаша. Да­же если бы кто-нибудь и вошел в подъезд, то ни­каких эмоций, кроме брезгливого отвращения, «пьяный мужик» у обывателей не вызвал бы. Тем более никто не стал бы интересоваться Дег­тяревым, поскольку вряд ли у него могли ока­заться знакомые в этом случайном доме.

Антону не пришлось долго простаивать под моросящим дождем — едва он вскинул руку в призывном жесте, как рядом остановилась ста­ренькая «Волга», за рулем которой сидел пожи­лой ветеран с орденскими планками, приколо­тыми к отвороту клетчатого пиджака.

— Отец, подбрось за город, — просительно начал майор, но, заметив недовольную мину на лице извозчика, он тут же скороговоркой выпа­лил: — В деньгах не обижу.

Посчитав такое обещание вполне достаточ­ным, старичок согласно кивнул, распахнув пе­ред пассажиром дверцу.

Усевшись на переднее сиденье, Лямзин не­сколько сконфуженно заметил:

— Только за приятелем заскочим, он в этом доме живет. Набрался сверх меры и жена выгна­ла...

— Ладно уж, — согласился ветеран, посчи­тав, что такое может со всяким случиться.

Едва «Волга» замерла у подъезда, как Антон проворно выскочил из салона и скрылся за дере­вянной дверью.

Каково же было его удивление, когда «при­ятеля», оставленного на лестничной клетке, там не оказалось.

В первую секунду майор решил, что ошибся дверью, но, внимательно присмотревшись, за­метил, что все правильно — вот ржавая, давно не крашенная батарея, под лестницей примет­ная кучка старого тряпья, которое вряд ли возь­мет даже конченый бомж. Все было на своих местах — не было только Дегтярева,

В этот момент на площадке второго этажа послышался шум отпираемых запоров и тихий, вкрадчивый гул отрывочной беседы.

Рванувшись вверх по ступенькам, Антон ус­пел заметить две пропитые физиономии, явно сконфузившиеся при виде незнакомца.

Один — маленький, тщедушный заморыш с ужимками подзаборного ханыги, одетый в поно­шенный свитер и обтрепанные внизу штаниш­ки, которые были ему явно маловаты, — что-то настойчиво втолковывал своему товарищу.

Тот, в свою очередь, презрительно скривив­шись от неубедительных доводов «метра с кеп­кой», сунул ему под нос массивный волосатый кулак. Он был на голову выше ростом и считал этот последний аргумент самым увесистым до­водом в разыгравшейся полемике.

Когда же Лямзин оказался перед дверью их квартиры, оба пьянчуги замерли в нерешитель­ности, с нескрываемым испугом рассматривая возникшего рядом с ними гиганта,

Наконец тот, что был повыше ростом, не­сколько нагловато спросил, пряча под напуск­ной суровостью неподдельный испуг, прямо-таки сквозивший в каждом жесте и в глазах му­жика:

— Чего тебе надо?

Стараясь не создавать конфликтной ситуа­ции, майор миролюбиво произнес, глядя в упор на незнакомцев:

— Земляки, вы тут, случаем, кореша моего не видали? Я его под батареей оставил, — Лям-зин и сам понимал, что его слова звучат по мень­шем мере странно, если не сказать комично.

Стоило мужикам заржать или хотя бы слабо улыбнуться, и он бы от них отстал. Но, вопреки всему, те даже не пытались изобразить на про­питых лицах и тени веселости.

Напротив, тот, что недавно тыкал под нос приятелю увесистый кулак, принялся надви­гаться на Антона, посчитав его слабым против­ником лишь по одному вежливому тону, с каким был задан вопрос,

— Чего тебе надо? — вновь повторил мужик и угрожающе добавил: — Вали отсюда на хх...хрен, пока яйца не пооткручивали...

Может быть, комитетчик так бы и сделал, если бы не взгляд «карлика» — в его глазах скво­зил животный, ничем не прикрытый страх и молчаливая мольба о помощи.

Не дав высокому договорить, майор без вся­ческого замаха воткнул под ребра противника плотно сжатые пальцы правой ладони. Антону показалось, что он угодил рукой в еще не застывший холодец. Не давая мужику опомнить­ся, Лямзин, на этот раз вложив в удар всю силу, на которую только был способен, заехал пьянчу­ге в челюсть.

Голова грубияна откинулась назад, как буд­то была привязана к туловищу тонкими ниточ­ками, и он начал медленно оседать, заваливаясь на более опытного противника. Нижняя скула так и осталась свернутой на бок, а изо рта потя­нулась густая темно-рубиновая кровь, расплы­ваясь маленькими капельками на грязном, за­плеванном полу лестничной клетки.