Империя свободы

Конечно, можно — и нужно — спорить о том, насколько адекватна такая позиция и в какой пропорции американизация всего мира в последние десятилетия является следствием американской модели, а насколько — продвижением демократии с помощью вооруженных сил США и экономического давления со стороны Запада. Американцы любят поговорить о том, что, чем более модернизирована и индустриализирована та или иная страна, чем сильнее ее позиции в глобальной экономике, чем жестче она может отстаивать свою позиции в конкурентной борьбе, в том числе с Соединенными Штатами, — тем меньше в такой стране уровень антиамериканизма. Они видят, что ненависть к США в первую очередь разлита в тех странах, которые не смогли модернизироваться и подстроиться под требования XXI века, не стали достаточно современными и привлекательными. Именно их элиты и народы находят для себя отдушину, удовольствие, психологическое облегчение в том, чтобы поливать грязью, презрением и ненавистью страну, которая, будучи гораздо моложе их по возрасту, значительно опередила в исторической конкуренции. Именно в этих странах профессиональные пропагандисты и «бойцы идеологического фронта» выискивают любой негатив, который, конечно, есть в Америке в немалом количестве — и пытаются из него слепить фальшивый и ненавистный облик США.

Поливая грязью США, убеждены американцы, элиты этих стран в первую очередь прикрывают свои провалы и неудачи, свои проблемы и неспособность решить стоящие перед их странами задачи. Обвиняя США в агрессивных намерениях в отношении тех или иных стран (эти обвинения, если быть исторически объективными, начались еще в начале XX века, если не раньше), лидеры и элиты этих стран, мол, прикрывают таким образом свое стремление увеличить бюджеты на оборону и армию, создать оградительные меры для своего гражданского общества и средств массовой информации, воспитать в своем народе ощущения осажденной крепости, окруженной врагами, бороться с политической оппозицией, обвиняя ее в продвижении интересов Соединенных Штатов и т. д. Типичным примером для простого американца являлись Куба, Иран или Венесуэла, а сейчас, например, — Северная Корея.

Кстати, есть еще один весомый аргумент, который позволяет американцам верить в свою правоту. Большинство стран (если не почти все), с которыми американцы когда-либо входили в военные или полувоенные конфликты, рано или поздно становились надежными и верными союзниками США, а уровень антиамериканизма в них не достигал высот тех стран, с которыми американцы вели себя сравнительно дружески. Типичным примером тут могут быть Япония или Вьетнам, Мексика или Филиппины, страны бывшего советского блока или Юго-Восточной Азии и Латинской Америки. В последнее время к таким странам присоединилась Куба, и, вероятно, через десяток лет самым надежным союзником на Ближнем Востоке (кроме, конечно, Израиля) станет Иран. Россия, чья внешняя политика сильно отличается от американской — как считают многие россияне, в лучшую сторону, — напротив, постоянно по разным причинам теряет союзников и партнеров. Особенно обидно, когда она теряет союзников, за свободу которых когда-то погибали ее солдаты, а налогоплательщики жертвовали немалую часть доходов в пользу этих стран, надеясь на их долгую дружбу.

Повторю мысль, которую я пытаюсь донести всегда, в частности в этой книге: американцы всегда работают в «долгую», и поражение в том или ином военном, дипломатическом или экономическом «бою» они не воспринимают как поражение во всей «войне». Они реализуют свои долгосрочные национальные интересы, а не интересы очередной группы, пришедшей временно к власти в Вашингтоне. Кстати, отчасти поэтому американцы не очень любят заключать долгосрочные договоры с другими странами. У них есть не такой уж далекий от реальности стереотип, что во многих странах долгосрочные интересы частенько подменяются правящей группировкой на свои сиюминутные, которые поменяются при смене власти. Поэтому разговор на уровне долгосрочных, стратегических национальных интересов с этими странами невозможен. Справедливо это или нет — вопрос отдельный и требующий исследования. Но, согласитесь, у простых американцев есть определенные основания полагать именно так.

Патриот made in USA